Поцелуй медузы
Шрифт:
За дверью послышались легкие шаги. Привлекательная даже в домашнем халатике женщина радостно открыла дверь. Они посмотрели друг другу в глаза и… Маришка, уловив своим женским чутьем изменения в отношении к ней Макса, повисла у него на шее, жадно целуя и что-то шепча насчет долгожданного счастья. После взаимных поцелуев, которые были более чем просто родственными, Макс легонько отстранил разгоряченную женщину.
– Мариша, остановись, давай повременим до вечера, – принялся уговаривать Максим.
– Возьми на сохранение, – Макс протянул женщине шапку вместе с кассетой и
…До намеченной цели бывший морской пехотинец добирался около часа: проклятые пробки держали в западне и такси, и городской транспорт. Девятиэтажку в новом районе с куражистым названием Курасовщина Макс отыскал быстро, но, как нередко случается в подобных ситуациях, в подъезде не работал лифт. Пришлось подниматься на восьмой этаж на своих двоих. Он уже стоял перед дверью таинственного Андрея Эдуардовича, когда вдруг накатилась волна сомнений: что он скажет этому человеку? Уважаемый друг, мол, какого лешего ты послал ко мне в Дружичи троих охламонов и какое тебе, по большому счету, дело до того, что велел сохранить мой брат? Нет, этот вариант беседы не годится. Как-то все коряво получается и не особо убедительно.
– Будь что будет! Сориентируюсь по ходу событий, – решил Макс и нажал на кнопку звонка.
Ему никто не ответил и не открыл. После третьей попытки дозвониться Макс не выдержал и слегка толкнул дверь. Как ни странно, она медленно и беззвучно поддалась. Все еще не переступая порог, Макс несколько раз постучал в обитое дерматином цельнометаллическое защитное сооружение, но на гулкий звук никто опять не откликнулся. Тогда он решительно сделал шаг вперед.
В богато обставленной прихожей был полумрак. Бросилась в глаза старомодная добротная вешалка на стене с грозно наставленными на входящего оленьими рогами. Осторожно продвигаясь по длинному коридору, Макс еще несколько раз громко позвал хозяев – снова тишина. Он шагнул в комнату…
На полу посреди просторной гостиной лежал невысокий плотненький усатый мужчина с болезненного цвета лицом. Из перерезанного горла у него густо вытекала алая кровь, еще не успевшая свернуться. Разбухший и вывалившийся из открытого рта язык наглядно свидетельствовал о предсмертных муках убитого. Макс потрогал труп, он был еще теплым. Значит, убийца лишил жизни упитанного усача не более часа назад. Макс нагнулся над тем, что еще полчаса назад ходило, разговаривало и искренне радовалось жизни, и показалось, что в широко раскрытых и остекленевших глазах неизвестного Андрея Эдуардовича застыл предсмертный ужас. Похоже, убийца был профессионалом и действовал быстро.
Макс оглядел комнату. Дорогая мебель, броские шелковые обои, уникальный рисунок паркета, белое эксклюзивное пианино, картины известных из школьных хрестоматий художников кричали на весь свет о финансовой состоятельности хозяина. Что странно – никаких следов ограбления заметно не было. Лишь расстегнутый чехол от мобильного телефона, сиротливо висевший на поясном ремне Андрея Эдуардовича, подсказывал весьма убедительную версию: убийца сначала позвонил и договорился о встрече. Пришел и был радушно впущен в дом самим хозяином. После расправы убийца на всякий случай забрал мобильник несчастного – там наверняка отпечатался номер кровавого гостя.
Максу стало не по себе, когда он представил возможную последовательность действий расчетливого профессионала. Одно дело, когда кого-то убивают на войне, и совсем другое – в собственной квартире. Как-то все это подло и нечестно получается. Бывший морпех почувствовал неприятный комок в горле и поспешил удалиться. Спускаясь по лестнице, услышал во дворе вой милицейской сирены. В голове пронеслась мысль: «Лихо ребята работают!» По закону жанра Макса должны были застукать на месте преступления в качестве так называемой подставы, и он вряд ли бы сумел доказать, что не является этим самым убийцей.
– Ну уж дудки! Ищите дураков в другом месте, – решил Максим, – а я на эти роли не подхожу.
Рванув из нехорошей квартиры, он в мгновенье ока долетел до девятого этажа и на последних ступенях перевел дух: слава богу, дверь на чердак была не заперта, и Макс без особых проблем воспользовался чьей-то безалаберностью.
– Хоть тут повезло, – усмехнулся Астахов, различая внизу топот многочисленных пар казенных ботинок, обладатели которых, проклиная неработающий лифт, пешком несутся на восьмой этаж.
Пробираясь по затхлому и запаутиненному чердаку, Макс все время сокрушался, что снова вляпался в гнусную историю. И на кой ляд сдался ему этот злосчастный Андрей Эдуардович? Впрочем, последние два дня вокруг стали происходить довольно странные события, причину и следствия которых Максим до конца пока не понимал. Ясно, что ни с того ни с сего кому-то понадобилась кассета, которую оставил на хранение его старший брат. И цена ей оказалась больше, чем человеческая жизнь. Макс пока не знает, кто этот страшный следопыт, но это дело времени.
Девятиэтажка, по чердаку которой пробирался Макс, насчитывала восемь подъездов, а стало быть, и восемь выходов на крышу. Почти все они были заперты на замок, и лишь в последнем подъезде отсутствовала даже дверь. Что ни говори, но традиционная славянская беспечность приносит не только вред, но и в частном случае – неоспоримую пользу.
Незамеченным выйдя из спасительного подъезда, Макс увидел во дворе три милицейские машины и карету скорой помощи. Вокруг них собралась толпа зевак, с неподдельным интересом ожидавших зрелища. В центре ее уже немолодой капитан милиции что-то убедительно разъяснял народу.
Наверное, участковый, решил Максим, приехал на место преступления и заодно проводит профилактические беседы с населением.
Максим пристроился к толпе послушать, о чем толкует капитан. Тот, похоже, сел на любимого конька и нес всякую ахинею насчет бдительности и чувства локтя, предполагающих своевременное доносительство на ближнего. Участкового в конце концов понесло, и свое нравоучение он завершил незатейливо: если кто-то из окружающей его публики еще не в тюрьме, то сей факт вовсе не означает, что они хорошо себя ведут. Это означает, что плохо работают органы правопорядка.