Поцелуй меня на закате
Шрифт:
«Неужели Сережа бы ее не полюбил?» – продолжала расстроенно размышлять я. – «Как ее можно не любить?»
«Я ведь знаю ответы на все вопросы», – сжимая маленькую ручку утопающей в мехах дочки на скользком тротуаре, корила себя. – «Если бы Сережа выжил, у меня бы не было Тани. Он бы не позволил ее оставить. Черт, и зачем только Ян вернулся?! Вскрыл старые раны, и теперь я не могу успокоиться!»
Танюшка выпускала изо рта пар и весело смеялась.
– Мама, я горю! У меня во рту дым!
– Это не дым, это пар.
– А у тебя горит во рту?
Я остановилась у машины и с силой дунула ртом.
– Ты тоже горишь! – округлила и без того большие глазки дочка.
– Это от холода, милая. Во рту тепло, а на улице морозит.
– То есть, у тебя внутри парогенератор?
– Ты где такое слово услышала?
– В телеке!
– Ну, можно и так сказать. У нас во рту парогенератор. Он выпускает пар, когда холодно. Забирайся в машину, пока не замерзла!
Таня послушно вскарабкалась на заднее сиденье, и я пристегнула ее в детском кресле. Вручила в маленькие ручки набитый игрушками разноцветный рюкзачок и проскользнула на водительское сиденье.
– Парогенератор сломался! – огорченно сообщила мне она, когда я включила в машине отопление. – Как его починить, мам?
– Никак. Он срабатывает только на улице.
– А-а-а, ну, ладно, – разочарованно протянула дочь.
Машина тронулась с места и вскоре влилась в поток медленно ползущих по скользкой трассе автомобилей.
«Наверное, прав Савелий. Не стоит мне замыкаться в себе. Завтра пятница, пойду на свидание. Мировой судья, значит, мировой судья», – решилась я.
Через час мы добрались до нашего района.
«Если такая погода продержится, придется выезжать в шесть часов утра, чтобы не опоздать на планерку его величества Карпова», – негодовала я.
Пока я снимала пальто, Танюшка уже успела сорвать с головы меховую шапку и носилась по квартире, как маленькая торпеда.
– Мама Соня, глянь! Глянь, что я нарисовала!
Сонька тискала мою дочку, весело хохотала вместе с ней с попыток починить «парогенератор», а Танюша тянула ее на балкон выпустить пар изо рта. Тихая квартира в один миг превратилась в веселый балаган.
Все было, как обычно – ужин, купание Танюши, сказка на ночь. Только нежелание идти на утреннюю планерку к Карпову мелким червячком подтачивало меня изнутри.
Глава 4
Утром я собиралась на расширенную планерку. После столкновения у лифта с Яном Бисаровым мне очень не хотелось идти на работу. Не хотелось, чтобы всплыло досадное недоразумение на дороге. Если бы не данное Соне обещание, что пойду вечером в бар, я бы замаскировалась так, что Бисарову бы и в голову не пришло, что перед ним та женщина из вчерашнего недоразумения. Эх, был бы у меня был парик, я бы не раздумывая, нахлобучила его на голову. Но боюсь, сотрудники юротдела не оценили бы такой шутки. Поэтому волосы я собрала в прическу, а глаза почти не красила, лишь слегка подправила их водостойкой тушью. Губы тоже остались бледными, как смерть, и я вмиг превратилась в невзрачную офисную мышку.
– Я не хочу идти в садик! Не хочуууу! – хныкала в постельке дочка.
– Оставь ребенка в покое! – раздался сонный голос Сони из второй спальни. – Пусть спит, я сегодня дома!
– Ты ее избалуешь!
– От одного прогула ничего не изменится! Дай нам насладится отпуском! – последовал ленивый ответ.
Я возмущенно заглянула в спальню, но маленькая торпеда в сиреневой пижаме уже успела прорвать мою оборону – протиснулась в дверь и забралась под одеяло к Соне.
– Мама Соня, не отдавай меня в садик!
– Не отдам, – Сонька высунула голову из-под одеяла и показала мне язык. – Иди уже на свою планерку, Нин! Оставь ребенка мне. Мы испечем печенье, а вечером я вызову няню, и мы с Савелием заедем за тобой на работу.
– Печенье? Ура, печенье! – восторженно высунулся маленький носик из-под одеяла.
– Печенье сделает нас чуточку счастливее в этот промозглый ноябрьский день!
– Прогульщицы! Будете есть много печенья – растолстеете! – насупилась я и ушла на кухню.
На самом деле я жутко завидовала Соне и Танюшке. Мне тоже хотелось остаться дома и вместе с ними лепить песочное печенье из разных формочек.
Но вместо печенья меня ждало промозглое ноябрьское утро.
В холле послышались шаги, и вскоре на кухне появилась Сонька с инспекцией.
– Нина, ты же не собираешься идти в бар вот так? – сощурила глаза она.
– Я возьму с собой косметичку и подкрашусь непосредственно перед выходом, – отмахнулась от сестры. – У меня нет никакого желания рисоваться перед Карповым. Подметит, что я хорошо выгляжу и снова начнет издеваться. Ты же его знаешь! До вечера вытреплет мне все нервы.
– Сколько можно терпеть унижения от Карпова?! Он нам никто! Живет в доме, который они с мамой покупали на двоих, еще и нам смеет указывать, как жить!
Я покачала головой.
– После рождения Тани он, как с цепи сорвался! Не знаю, зачем я согласилась вернуться в «Эксперт». Надо было искать другую работу.
– Нина, пожалуйста, переоденься. У Савелия очень приличные друзья, и тот мировой судья, с которым тебя собираются познакомить, имеет влияние в городе.
Я закатила глаза и сделала глоток кофе.
– Ладно, я надену свой лучший костюм!
– Надень платье! Мы же идем в бар!
– Мы идем на встречу с мировым судьей!
– У нас двойное свидание, Нина! Ты будешь выглядеть странно в баре в деловом костюме.
– Если Карпов увидит меня на планерке в платье, его разорвет. Он терпеть не может, когда я хорошо выгляжу!
– Тебе не плевать?
Шумно втянув грудью воздух, я громко стукнула чашкой о столешницу и зашагала в спальню. Вот прицепилась!
Я достала из гардероба серое платье из мягкого кашемира.
– Это пойдет? – помахала платьем на вешалке у сестры перед носом.
– О, да! Серый кашемир подчеркнет цвет твоих глаз, – удовлетворенно кивнула Соня. – Мировой судья будет у нас в кармане!