Поцелуй мертвеца
Шрифт:
— И все решили, что это напали вампиры, поэтому они тоже открыли огонь, — предположила я.
— Да, — произнес Смит.
— Дерьмо, — выругалась я.
— Эй, все полицейские целы, — напомнил он.
Я кивнула.
— Ты прав. Это хорошая новость.
К нам подбежал офицер.
— Там снаружи группа с канала теленовостей.
—Дерьмо,— теперь выругался Смит. — Как, черт возьми, они пробрались сюда.
Я посмотрела на мертвого, и подумала обо всех остальных вампирах, которые выглядели как бабушки, дедушки, дети и футбольные мамочки — все они были убиты полицией под объективом камер. Блядь, блядь, блядь, блядь, и еще раз блядь! Я боролась с желанием пнуть тело вампира. Спланировали ли они это? Предупредили ли они СМИ, готовые ради этого умереть? Сделали ли они из себя таким образом мучеников? Боже, я надеялась, что нет, потому что где один мученик — там и другой.
Позади нас звякнул прибывший лифт, и мы все повернулись с оружием наготове. Я подняла свою винтовку, прижав ее щекой к плечу, и увидела, как Зебровски поднимает деревянную дверь. Он убрал свое оружие, как и все мы, затем глянул на мертвого вампира.
— Я пропустил все веселье?
— Да что там, пропустил какую-то перестрелку, но не гребаный ураган, который устроит нам СМИ, — сказала я.
— Я еще могу вернуться наверх, — сказал он.
— Ты можешь быть офицером на месте происшествия. Думаю, тебе удастся с ними поладить.
—Дерьмо, — выругался Зебровски.
Отличный итог всего.
Глава 6
Переводчики: Бляшка, при участии: StrangeAngeli
Вычитка: Kinnetic
Выйдя во двор я попала в настоящий хаос. Люди кричали, повсюду фонари, включая висевший над головой вертолет со слепящим прожектором. Один из офицеров в форме склонился над ребенком-вампиром, зажимая руками рану на животе в попытке остановить кровотечение. Совсем рядом прогремели выстрелы, и я развернулась, поднимая оружие, готовясь к бою. Другой полицейский добивал вампира, уже лежащего на земле. Еще один коп со светлым хвостиком орал на него:
— Отбой! Отбой!
Смит спросил:
— Так мы спасаем их или убиваем?
Отличный вопрос. По закону мы могли уничтожить их всех. Я обратилась к акту, что подразумевало ордер на ликвидацию без бумажной волокиты. Мы могли законно нанести смертельный удар, пустив каждому по пуле в голову и сердце. Некоторые офицеры пытались перевязать раны, закрывая их руками или куртками. Некоторые направляли пушки в лежащих.
Скажи я хоть слово, и мы могли бы просто констатировать смерть. И закон позволял мне это. Еще несколько лет назад я была бы абсолютно уверена в правильности такого поступка. Но сейчас... уже не была так уверена.
Какие в этой ситуации у меня есть права? Что гласит закон о моих полномочиях? Если обзавелся жетоном, иногда это все, что остается; будь добр следовать закону. Проблема в том, что иногда закон был слишком туманным и недостаточно понятным, в другой ситуации — ясным и четким, но не в нашем случае. Поначалу я верила, что закон справедлив, но жетон и пистолет я ношу уже слишком давно, чтобы не понимать что закон лишь о законности. Дело в том, что люди, написавшие его, никогда не стояли здесь посреди ночи, над истекающими кровью телами и народом, спрашивающим, что же им, блядь, делать.
Зебровски с телефоном в руке подошел ко мне, тихо говоря:
— Наверху все уже начинают дергаться. Им перестрелять остальных, или же попытаться спустить их вниз? У нас есть две скорые за пределами оцепления. Им подъезжать и попытаться спасти оставшихся, или же мы заканчиваем свою работу?
— Тебе известны наши полномочия так же хорошо, как и мне, — ответила я. Я не хотела отдавать приказ. Его что, не мог дать кто-то другой?
— Ты хочешь, чтобы мы перестреляли тех, кто наверху и отослали «скорые» обратно? — спросил он, изучая мое лицо, как будто не знал меня, или ожидая, когда же наконец станет ясно, кем, черт подери, я была на самом деле. Или, может, мы оба этого ждали.
Я покачала головой.
— Нет, твою мать, нет, надеюсь, что — нет.
— Надеешься? — повторил он.
Я снова покачала головой и двинулась вперед.
— Пропустите скорую помощь. Передай копам наверху, чтобы успокоили вампиров, и мы могли переместить их в безопасное место, но ситуация еще слишком взрывоопасна, чтобы гарантировать это. Передай им сидеть тихо. Все останутся в живых, если будут действовать сообща.
Он так и сделал, а я пошла помочь раненым и на примере показать, чем мы будем заниматься этой ночью. Наш успех в этой ситуации, зависел от следующих нескольких минут.
Как оказать помощь раненым немертвым? Смит стоял на коленях рядом с юной вампиршей.
— У нее должно быть сердцебиение? — спросил он.
— Не обязательно, — ответила я, и опустилась на колени рядом с ним, потому что это было такое же хорошее место для начала, как и любое другое.
— Тогда как мы можем определить, мертва ли она или же... ее еще можно спасти?
— Хороший вопрос, — пробормотала я.
Он тихо спросил:
—У тебя есть хороший ответ?
Я улыбнулась, но он не вернул мне улыбку. Вздохнув, я опустила часть своих ментальных щитов. Я некромант, первый более чем за тысячу лет, которому позволили жить и укреплять свою силу. Вампиры веками истребляли подобных мне людей. А все из-за легенды, гласившей, что истинно сильный некромант будет способен контролировать всех немертвых, помимо зомби. Я не могла управлять вампиром, также как зомби, но могла иметь над ними власть... иногда. Я взглянула на «девочку», на ее короткие черные волосы и бледнуюбледную кожу. Она больше смахивала на гота, или эмо, чем на вампира. Волосы имели абсолютно ненатуральный оттенок. Она выглядела лет на четырнадцать, возможно даже и младше, возраст, когда мы начинаем все бунтовать. Я пыталась «увидеть» нечто большее, чем внешнюю оболочку. Если мне под силу было ощутить ее голод ранее, то может смогу продвинуться дальше? Я уже спасала вампира, а то и двух, за свою жизнь. Внутри нее, где сходятся грудина и желудок была... искра, вроде слабого мерцающего огонька. Увиденная мной энергия, колыхалась как пламя свечи, на ветру смерти. «Взглянув» на остальные тела, я сконцентрировалась, попыталась рассмотреть. Некоторые из них были холодными, без намека на энергию. Они ушли, действительно умерли, но у трех остальных внутри еще горел жизненный огонек.
«Скорые» были уже тут — реаниматологи катили носилки. Я видела их растерянность и неуверенность с чего же начать. Я крикнула:
— Начните с женщины на краю группы, возле вас, она ближе всех к смерти.
Они переглянулись, пожали плечами и начали готовить вампира к переливанию плазмы.
Кто-то обнаружил что плазма, или переливание крови может «спасти» вампира и дать ему шанс «ожить» самостоятельно. И это все, что можно сделать с вампиром в экстренной ситуации.
Вторую бригаду «скорой» я направила к ближайшему вампиру, чье пламя колебалось, таким образом, оставив нам еще двух живых, но раненых вампов. Сложно еще быстрее ставить капельницы.
Я прикоснулась к холодной коже девушки. Вампиры, которые еще не кормились и были младше ста лет, оставались холодными без нашей крови, дающей им жизнь. Я пожелала, чтобы мерцающее пламя разгорелось сильнее, ярче. Оно вспыхнуло, да так, что мне пришлось отпрянуть, будто это был настоящий огонь.
— Ты в порядке? — спросил Смит.
— Да, только принеси сюда другого «живого» вампира, чтобы я и к нему могла прикоснуться.
— Потом расскажешь зачем, — сказал он.
— Ага.
Смит поверил мне на слово и пошел помочь перенести вампира ко мне. Услышав вздох и чей-то испуганный крик, я оглянулась и пламя дрогнуло, вместе с моей концентрацией. Дерьмо.