Поцелуй мертвеца
Шрифт:
— Маршал Блейк, Анита, я не ожидал встретиться с вами вот так, в комнате для допросов.
Мой Мастер и я очень расстроены, что все сложилось именно так.
Я протянула ему руку через стол, перед тем как присесть. Он замялся, а затем принял ее почти на автомате; большинство людей так и сделают, даже вампиры — а он не был вампиром.
Его рука ощущалась в моей совершенно обычной — теплая, живая… человеческая. Я могла бы вложить немного силы в прикосновение, но им это могло быть воспринято
— Что сложилось именно так, мистер Вайскопф? — спросила я, присаживаясь. Дольф придвинул мне стул, чего бы мне не хотелось, потому что до сих пор мы не синхронизировали это с ним. Я опустилась на стул слишком рано — как обычно — и получила под коленки, и это было немного больно. В конце концов, Дольф, как и большинство моих мужчин, настаивавших на всей этой херне со стульями, был достаточно сильным, так что попросту задвинул меня на место.
Дольф остался стоять рядом, нависая надо мной и мужчиной. Он старался быть пугающим и если вы до этого не имели дело с кем-то такого же размера, обычно это срабатывало.
Вайскопф медленно поднял взгляд вверх, словно оглядывая Дольфа от кончиков пальцев ног до макушки, а затем перевел взгляд на меня. Он улыбнулся, руки по-прежнему барабанили по столу.
— Мой Мастер не одобряет насилия, совершенного во имя нашей цели.
— И что за цель? — поинтересовалась я, недоумевая, как этот ненормальный человек узнал про Бенджамина из допроса вампира Барни, но давно уже научилась никогда не недооценивать сумасшествие. Сумасшествие не означает отсутствие ума. Некоторые душевнобольные были невероятно умны. Иногда я задумывалась, нужен ли был определенный уровень интеллекта, чтобы сойти с ума.
Он улыбнулся мне, его карие глаза наполнились участием:
— Сейчас, Анита… я могу называть вас Анита?
— Только если вы скажете мне свое имя, — вернула я улыбку. Я даже сделала ее душевной. Давным-давно прошли те деньки, когда я не умела лгать.
Его улыбка стала шире:
— Меня зовут мистер Вайскопф, или просто Вайскопф, уже так давно, что я привык.
— Просто Вайскопф? — спросила я.
Он кивнул, улыбаясь.
— Тогда зовите меня Блейк. Фамилия на фамилию.
— Вы думаете, если я дам вам свое имя, вы сможете прогнать его по базам, а найдя меня, выйдете на моего Мастера.
Я пожала плечами:
— Это моя работа — выводить все на чистую воду.
— Нет, — возразил он, улыбка исчезла, — ваша работа истреблять вампиров.
— Только в том случае если они приступили закон.
Он покачал головой и больше не улыбался:
— Нет, Анита, в смысле, Блейк, вы убивали вампиров за то, за что обычных людей никогда бы не наказали.
Я кивнула:
— Правила трех преступлений для вампиров очень жесткие.
Он
— Жесткие — это лучшее слово, которое вы смогли подобрать?
— Несправедливые, нечеловечные, чудовищные, варварские. Остановите меня, когда вам что-то из них приглянется.
— Все из перечисленного и больше всего «чудовищные».
Человеческие законы против вампиров чудовищны. Они превращали людей в монстров. Вы стали кошмаром маленьких вампирчиков повсеместно, миз Блейк.
— Маршал Блейк, — поправила я.
Он кивнул:
— Тогда я мистер Вайскопф.
— Я не использовала ваше имя или общественный статус, мистер Вайскопф.
— Нет, предполагаю, что нет. — Казалось, он пытался совладать с собой, разглаживая лацканы черного пиджака. Сейчас я точно видела, что он черный, а не темно-синий. Он попытался улыбнуться мне в ответ, но теперь эта улыбка не коснулась его глаз. Он был зол. Ему не нравилась я и моя работа.
— Мой Мастер и я не верим в принцип «око за око». Мы выступаем за пацифизм, хотя вы предлагаете только насилие.
— Я помогла изменить правила трех преступлений для вампиров. Мелкие деяния в их число больше не входят. Теперь, вампир должен нанести человеку вред, чтобы заработать ордер на ликвидацию.
— Мы высоко ценим ваше засвидетельствование в Вашингтоне, которое стало важным инструментом в модификации закона, Маршал Блейк. Оно дало нам надежду на то, что ЖанКлод будет отличаться от всех, кто был до него.
Дольф прервал его:
— Всех, кто был до Жан-Клода?
Вайскопф поднял взгляд на Дольфа, осмотрев его с ног до головы.
— Лидеров Вампирского Совета, конечно. Это было в новостях, капитан Сторр.
Естественно, вы же не думаете, что я поверю в вашу невежественность, когда речь идет о первой американской главе нашего совета.
— До меня доходили такие слухи, — сказал Дольф.
— Это не слухи, это факты.
Я притаилась, стараясь оставаться неподвижной, пытаясь не выдать ни движением, ни его отсутствием, ни выражением лица, что Вайскопф может знать то, чего не было в новостях и то, что я не хотела, чтобы узнали мои полицейские сослуживцы.
— То, что Жан-Клод терпимо отнесся к Церкви Вечной Жизни и не настоял на том, чтобы все они принесли клятву, дало нам большую надежду.
Я поняла, что не могу расслабиться, потому что он мог сказать о клятве на крови, а мне не хотелось углубляться в такие подробности в присутствии Дольфа. Он наверняка слышал об этом, но скорее всего не знал, что значит для вампира принести клятву Мастеру Города.
— Но потом Жан-Клод все же потребовал это и мы потеряли надежду.
— Значит, вы решили предпринять попытку его убрать, — предположила я.