Поцелуй на снегу
Шрифт:
Что дальше?
Постояв некоторое время и потеребив край свитера, Рита вернулась в дом.
Чтобы увидеть, как в коридоре отряхивается от снега Савелий.
Рита напряглась, снова присматриваясь к мужчине, уже при свете дня.
Сейчас он выглядел другим. Ещё более суровым. Эти морщины на лбу, на переносице… и от уголков глаз… Обветренное загорелое лицо. Серьезное.
И взгляд тоже серьезный. Без некой игривости, беззаботности, веселости, которые она часто наблюдала у общих с Филом друзей. У того же Пети, например.
– Проснулась? –
Снова подуло холодом, и Рита обхватила плечи руками.
– Да.
А что она могла ещё сказать?
– Пойдем завтракать, - все тем же суровым тоном продолжил Савелий, разворачиваясь к ней и так же, как и она минутой ранее, проходясь по ней взглядом.
Пришлось снова идти с ним на кухню. Рита нерешительно замерла, не зная, что делать.
– Ну, что застыла, Статуэточка, садись, кормить тебя буду, - помыв руки, сказал он.
Рита нахмурилась.
– Статуэточка? Это ты так меня?
– Кого же, - саркастически заметил он, нисколько не смутившись. – Ты видишь здесь кого-то ещё?
Рита вызывающе вскинула подбородок кверху.
– Не называй меня так.
– Это почему же? По мне, так идеально, - продолжая в том же духе, Савелий подошел к холодильнику, открыл его, достал молоко, сыр, яйца. И спокойно направился к варочной панели, явно собираясь готовить завтрак самостоятельно.
Рита и рада бы остаться безучастной к происходящему, но не смогла. Во-первых, когда на протяжении многих лет завтрак только твоя обязанность, немного кощунственно смотреть, как готовить собирается мужчина. Причем, этот факт им воспринимается как само собой разумеющийся. Во-вторых, его ироничное настроение ей не нравилось.
Категорически.
– Не идеально, - фыркнула она и сделала шаг по направлению мужчины. Где-то в отдаленном уголке сознания промелькнула мысль, что страха она перед ним больше не испытывает. Абсолютно никакого. Скорее, смущение, что приходится контактировать с мало знакомым мужчиной.
И который ещё собрался на полном серьезе готовить для неё завтрак.
Беспредел…
– Мужики вообще не идеальные объекты, так что…
– Вот тут я спорить не буду!
– И не надо. Со мной в принципе спорить не надо, - не без иронии заметил Савелий, размещая продукты на столе.
Ну кто же так делает! А если яйца покатятся и шмякнутся на пол?
Не успела она подумать, как одной яичко покатилось… Рита ойкнула, интуитивно сделав шаг вперед, едва не врезаясь в Савелия. Тот отреагировал должным образом – поймал яйцо одной рукой, вторую выбросил в сторону Риты, намереваясь, видимо, и её поймать, но потом резко остановился, замер.
У Риты что-то ухнуло в груди. Надо же… Какой контроль у мужчины! Он действовал четко, полностью подчиняя тело своей воли.
– Посмотрим, - пробормотала она и уже более решительно добавила: - Давай поступим следующим образом, Савелий. Я – приготовлю завтрак. Ты – кофе.
Брови мужчины демонстративно медленно поползли
– Ты умеешь готовить?
– Конечно, - сразу отозвалась Рита и прикусила язык, с которого готова была сорваться фраза, что, будучи домохозяйкой, она часто изгалялась, желая баловать и удивлять мужа.
– То есть у нас есть шанс, что ты ещё и салат приготовишь? Например, для новогодней ночи?
Мартыненко хитро прищурился, и Рита заметила, как поменялось выражение его глаз. Как на их дне появился мальчишечий блеск, создавая огромный диссонанс с той серьезностью, что она наблюдала ранее.
– Если будет мясо и елка, значит, будут и салаты.
Она почти не сомневалась, что ни первого, ни второго не предвидится. Она так поняла, что Мартыненко не готовился.
Но её ждало разочарование.
– Говоришь, мясо и елка. То есть шашлык.
– Угу.
Рите до конца не верилось, что она обсуждает с ним новогодний стол.
Серьезно?
Кажется, да.
На лице мужчины промелькнуло странное выражение, она не разобрала его сути. Да и пялитmся на него постоянно Рита не могла. Смущение вышло на первый план. И чувствовала она себя не на двадцать пять, а, максимум, на лет восемнадцать-девятнадцать, точно впервые оказалась с молодым человеком наедине в его доме. Приняла приглашение по дурости и наивности и не знала, что делать дальше.
– Ок, - внезапно сказал Савелий и улыбнулся.
Открыто и всё с тем же мальчишечьим задором, который она отмечала ранее и который на неё воздействовал странным образом. Во рту у Риты пересохло, а в ногах появилась слабость.
Улыбка преображала мужчину кардинально. Уходила суровость, черты лица становились намного мягче, делая его привлекательным. От подобных мыслей Рите хотелось отвесить себе подзатыльник. С другой стороны, её наблюдения лишь констатация факта. И только.
– Что…, - она растерялась и споткнулась о собственные слова, - ок?
– Я согласен, - продолжая лыбиться и показывать ровные белые зубы, нагло заявил Мартыненко, наконец отправляя многострадальное яйцо к остальным продуктам. – Ты готовишь нам завтрак. Я – кофе. Тебе, кстати, какой? А мясо я уже достал, размораживается. Конечно, шашлык навряд ли получится сочным и таким, как полагается. Но выжму всё, что смогу. А вот с елкой… Так, в лес идти не вариант. В саду вроде бы была ель, но рубить её не айс. Надо посмотреть на чердаке, может, от прежних владельцев искусственная осталась. Как тебе такой расклад?
Впечатлял.
Рита даже не поспевала за ним.
То есть она почти шутя упомянула мясо и елку, а он уже выдал конкретные предложения.
– Устраивает, - негромко проговорила Рита, не зная, куда себя деть. К такой активности с утра она оказалась неготовой.
– А что с кофе? С молоком тебе? Или, может, молокочай сделать?
Господи, этот мужик ещё и знает, что такое молокочай!
– С молоком, - буркнула она, - кофе.
– Понял. Принял. Пошел делать.
Вот и иди… А ей место освободи.