Поцелуй с вампиром. Константин
Шрифт:
– Ну началось, скривился Константин, – и, встав из-за стола, поклонился и, отвернувшись от всех, добавил: – Ладно, вы пока празднуйте без меня, а я поеду на драгоценном подарке Андрея, навстречу Сану и Мейли, они хоть не достают меня вечными нравоучениями как все Вы.
Валентин устало кивнул и небрежно показал жестом изящной руки в золотых массивных перстнях, что сын может уходить.
Мейфенг нежно дотронулась до руки мужа, проводя тонкими пальчиками, словно лёгкое трепетание крыльев бабочки, лучезарно улыбнулась и ласковым тоном сказала:
– Милый, он же ещё совсем ребёнок, придёт время и образумится.
– Да уж, ребёнок, мне было не больше двадцати по вашим человеческим меркам, когда мы с тобой познакомились, и я сразу
Тут в разговор аккуратно вмешался Андрей, зная вспыльчивый нрав друга:
– Слушай, дружище, а не отправить ли нам твоего сынка куда-нибудь подальше из Трансильвании?
– В смысле? – не понял Валентин, – Куда?
Андрей усмехнулся и ответил:
– Пусть твой Альберт переселит его куда-нибудь, так сказать, на перевоспитание.
– Ну не к людям же! – возмутился Валентин, – Он же их всех пережрёт!
– Как не к людям, Валентин! К людям, конечно, в самый современный век, где он быстро поймёт, что так вести себя нельзя, а может ещё нам повезёт, и он найдёт себе любовь, как все мы это сделали когда-то, и остепенится.
Валентин задумался, Мейфенг испуганно переводила взгляд то на одного, то на другого, а Фумико, поняв состояние подруги, мягко взяв её за руку, прошептала:
– Не переживай, дорогая Мейфенг, такой вампир как твой сын, нигде не пропадёт, а если он натворит бед, его быстро накроет местная полиция, и вряд ли ему это понравится, не убьёт же он их всех сразу, несмотря на его глубокий эгоизм, он всё же очень умный, чтобы натворить такое в современном мире.
Мейфенг, тяжело вздохнув, кивнула, соглашаясь с подругой. Она взглянула на мужа, тот был в бешенстве и, встав из-за стола, подошла к нему со спины, нежно обвив руками за шею, опустила лицо к его лицу и сладким тоном прошептала:
– Вали, дорогой, мне видимо сразу ударило новое вино в голову, и я так хочу тебя, что не могу ждать.
Валентин вздрогнул и, посмотрев в изумрудные глаза жены, улыбнулся, сразу же почувствовав, как его начало отпускать напряжение и прошептал в ответ,
– Так неожиданно, дорогая, – схватил её на руки и вылетел с такой драгоценной ношей из зала на третий этаж, в их спальню.
Андрей и Фумико, переглянувшись, рассмеялись, и графиня, тоже встав из-за стола, подошла к мужу, присела к нему на колени, нежно взяла его за руку и, положив к себе на высокую грудь, сказала, лучезарно улыбаясь:
– Мейфенг подала хорошую идею, мы тоже можем заняться этим, пока ждём остальных.
Андрея не нужно было уговаривать заняться любовью с его юной женой, и он, быстро задрав ей длинную юбку до пояса, отодвинув кружевное нижнее бельё в сторонку, раскрыл штаны и вошёл в неё, совершая сильные толчки и, упиваясь своей мужской властью над ней. Фумико громко застонала, срываясь на крик, и Андрей закрыл её маленький ротик крепким поцелуем.
А в это время Константин нёсся во весь апорт на новом скакуне гнедого цвета с густой чёрной гривой через золотое поле с ещё неубранной высокой пшеницей, колосившейся на ветру единым золотым пятном, навстречу Сану и Мейли. Они совсем ещё юные вампиры по вампирским меркам в силу того, что были обращены всего сто тринадцать лет назад. Жили в небольшом замке за смешанным густым лесом, такая лёгкая в общении весёлая пара. Константину они очень нравились, и он больше их считал своими друзьями, чем родительскими, хотя они тоже были веганами, но никогда не лезли с нравоучениями к нему и принимали таким, как он есть. Константин прилетал к ним в гости глубокой ночью или на рассвете поменять окровавленную рубаху на новую, чтобы родители не заметили по его испорченной одежде, где он был и что делал. Сан всегда встречал его с неподдельной радостью и, не задавая лишних вопросов, давал новые рубашки, которые у него всегда были наготове по его размеру. Константин, завидев их ещё издалека, скачущих на лошадях, приветливо махнул им рукой. Сан, тоже увидев его, махнул в ответ. Спустя десять минут, они поравнялись, и Константин, широко улыбаясь, произнёс:
– Привет, Сан…
А Мейли, находящейся рядом, сделал галантный поклон головой, приветствуя её, та тоже поприветствовала лёгким кивком.
– Привет, Константин, что дома не сидится? Ты же главный виновник торжества, твои предки, наверное, недовольны, что снова убежал?
Константин скривил гримасу и ответил:
– Ой, Сан, да они вечно мной недовольны, одним разом больше, одним меньше, какая разница. Я решил встретить вас и прогуляться по нашему лесу, может, и поохотимся походу.
– Хорошо, только не хотелось бы запачкать праздничную одежду кровью, – ответил Сан, широко улыбаясь в ответ.
Константин осмотрел пару, Сан был одет с иголочки, белоснежная рубашка, застегнутая до самого верха, тёмно – синий костюм и такой же камзол с вышивкой в виде хищных грифонов по бокам, чёрные гладкие волосы, собраны в классический хвост, открывая высокий лоб. На жене – ярко – красное длинное платье с черной накидкой, а на ножках – изящные чёрные туфельки с серебряными пряжками. Мейли – жгучая брюнетка с карими глазами, в которых плясали золотые звёздочки, была также красива, как и Фумико, которая тоже брюнетка. Константин знал всю историю их становления вампирами, знал и о Китае, и о городе Ханчжоу, о друге семьи Вейшенге, о смерти врага Бохая и о том, что тогда, ещё сто тринадцать лет назад, остался в живых его сын, такой же отпетый бандюган, как и его покойный отец. Константин насмешливо ухмыльнулся и сказал:
– Да, я вижу, как вы идеально выглядите, постараемся не замараться кровью, тогда я сам поймаю вам какого-нибудь зверька. Сан и Мейли согласно кивнули, и они втроём спокойно поскакали в сторону леса.
В лесу сильно пахло свежей елью и древесной смолой, летние запахи приятно щекотали ноздри молодых вампиров, тем более, что у них всегда очень обострённый нюх. Константин скакал впереди, повернул голову назад и улыбнулся друзьям оглядываясь, и показал указательным изящным пальцем, знак тишины, слегка дотронувшись до губ. Вампиры притихли и прислушались к живым звукам леса. Вскоре они услышали лёгкий шорох в густом ягодном кустарнике. Сан и Мейли сразу остановились, пытаясь определить по нюху, какой же зверь там копошится, а Константин мгновенно взлетел с лошади и, резко сложив крылья, стрелой кинулся в кусты, где до этого раздавался шорох. Там оказался молодой грациозный олень, вампир схватив его за длинную шею, сразу вонзил в бедное животное острые клыки, с жадностью выпил всю кровушку и с довольным видом вышел из кустов, отряхиваясь от мелких веточек и колючек, громко говоря при этом:
– Да уж, по вкусу это далеко не кровь человека, но за неимением лучшего и эта сгодится.
Сан подал предупреждающий знак взглядом Константину, что не стоит говорить особо о крови людей при его жене, чтобы не распалить её душу на такие низменные желания, хотя она тоже всё знала о кровавых похождениях сына Мейфенг, но всё же ей было очень неприятно слушать об этом.
Константин кивнул, слегка прикрыв глаза, и его длинные ресницы встрепенулись как крылья бабочки на летнем цветке в знак согласия с другом, и, оставив их верхом на лошадях у высоких старых деревьев, что причудливо сплелись стволами, сам направился чуть подальше в глубину леса, которая притягивала тёмной голубоватой дымкой . Пройдя пару десятков метров, он услышал новый шорох неподалёку у высокого старого дуба, поняв, что там затаился ещё какой-то сочный зверёк.