Поцелуй шута
Шрифт:
— Ну это-то мы для них сделаем. — Николас даже не потрудился завуалировать иронию в своем голосе. — Так, значит, я — свадебный подарок? И когда ваш подарок вручат молодоженам?
— Чем скорее, тем лучше. Моя сестра, конечно, будет недовольна, что ее любимца отошлют от двора. Без сомнения, найдутся и другие дамы, которые станут скучать по тебе. Кстати, лучше всего, если у тебя не будет возможности сообщить им заранее о вашей скорой разлуке.
Король — злодей, невежа,
Отправил прочь шута
Без
И даже без гроша.
— Довольно твоих дурацких стишков! — прикрикнул король. — Это раздражает меня.
Николас молча усмехнулся. Стихоплетство не стоило ему никаких усилий, зато никогда не оставалось без ответа.
Король приблизился к нему, положил ему на плечи руки и заставил встать. Это было, конечно, ошибкой.
Николас был на полголовы выше своего короля и, в отличие от многих рыцарей и придворных, никогда не старался ссутулиться или пригнуться, чтобы не задевать королевской гордости.
— Ты выполнишь мое распоряжение, и выполнишь его хорошо. Я, может быть, даже позволю тебе жениться на моей шлюхе-сестре, если не смогу найти для нее кого-нибудь получше.
— Лучше, чем нищий шут? — пробормотал Николас. — Невозможно себе такого представить.
— Ну-ну… Ты не можешь сказать, что я недооценивал тебя, Николас. В отличие от моей глупой сестры, — добродушно сказал Генрих, ударив его по плечу. — Счастливого тебе пути. Мы приедем навестить Фортэма и его невесту на Рождество, если к тому времени ты не вернешься вместе с кубком. Однако надеюсь увидеть тебя гораздо раньше, не то буду весьма недоволен.
Николас отвесил изящный и в то же время насмешливый поклон, так что его точеный нос едва не коснулся пола. Король позволял ему насмешки, которые не потерпел бы ни от одного другого человека на свете.
— Вы можете доверять своему шуту, сир, — сказал Николас.
И король Генрих с несвойственной ему наивностью, кажется, поверил ему.
1
Теплым осенним днем леди Джулиана Монкриф узнала, что наконец стала вдовой. После десяти лет бесплодного брака она перестала быть имуществом Виктора Монкрифа. Но свободу получить она не могла. Она могла бы утонуть в слезах от жалости к себе самой, если бы не знала твердо, что никто, будь то мужчина или женщина, не может быть свободным в этой жизни, за исключением разве одного лишь короля Генриха, да и то она очень в этом сомневалась. Даже если король не держал ответа ни перед кем из смертных, над ним все равно довлел его титул, и его обязанности и заботы простирались достаточно далеко, чтобы озаботиться будущим своей очень дальней родственницы, имеющей для короны довольно сомнительную ценность.
Она подошла к окну и посмотрела на застывшие волны холмов, окружающих небольшое поместье, которое стало ее домом с тех пор, как она вышла замуж. Последние несколько лет она жила довольно спокойно. Ее супруг, устав наконец от попыток сделать ребенка в нежеланном ему теле жены, занялся другими неотложными делами. Он был стар уже тогда, когда она вышла за него замуж. Ему было что-то около шестидесяти; во всяком случае, слишком много для пристрастий к обильной еде и элю, которым он отдавал предпочтение перед
Она не видела его уже почти три года. Три благословенных мирных года она была хозяйкой Монкрифа. Она не держала ответа ни перед кем, пока ее супруг совершал продолжительное паломничество, которое скорее включало в себя кабаки, нежели святые места. Она наблюдала за сбором урожая на полях, за сбором меда на пасеках, за производством масла и сыра. Она командовала ткачихами, помогала лечить больных, принимала роды, а самое главное — следила за тем, чтобы ее людям хорошо жилось в окрестностях замка Монкриф. Она была настоящей хозяйкой, вполне счастливой и любимой своими подданными.
Но теперь все кончилось. Она была третьей женой Виктора, попав в его постель будучи всего одиннадцати лет от роду. Его сыновья от первых двух браков так и не приняли брак своего отца, и вот теперь старший из них, Рейнард, возвращается, чтобы объявить себя наследником. Он и его узколобая жена, которая была даже старше, чем мать Джулианы, уже упаковывали вещи с намерением поселиться в своих новых богатых владениях.
Леди Джулиана Монкриф отныне становилась бездомной. Нищей. Ей некуда было идти, за исключением ее собственной матери, которую она не видела десять лет, с тех самых пор, когда ее, еще совсем ребенка, заливающегося горькими слезами, увез из родного дома ее муж Виктор Монкриф.
Изабелла тоже плакала тогда, но Джулиана не любила об этом вспоминать. Ведь ее мать позволила забрать своего единственного оставшегося в живых ребенка, словно теленка на заклание. С того дня Джулиана ожесточила свое сердце против матери. Она не любила своего грубого равнодушного отца, но обожала ранимую, нежную Изабеллу. Все одиннадцать лет своей жизни, которые она провела дома, ее мать всегда болела, либо переживая очередную тяжелую беременность, либо с трудом восстанавливаясь после родов. Удивительно еще, как она не умерла. Но Изабелла отчаянно цеплялась за жизнь, несмотря на то что ее муж с тупым упорством все пытался сделать себе наследника, терпя одну неудачу за другой.
Теперь она также овдовела. Отец Джулианы умер два года назад, и сейчас Изабелла была помолвлена с лордом Хью, графом Фортэмом, а он был богатым человеком, и его замок был огромен и неприступен, если верить молве. Ему тоже был нужен наследник, вот только Изабелла из Пекхэма едва ли была способна родить сына. В этом Джулиана оказалась очень похожа на свою мать.
— Леди Джулиана, — голос сэра Ричарда звучал весьма раздраженно, и Джулиана поспешно обернулась, очнувшись от своих невеселых воспоминаний. Она посмотрела на королевского посланника спокойным взглядом, без слез.
— Прошу прощения, — тихо сказала она. — Я задумалась. Все это слишком неожиданно для меня.
— Разумеется, миледи. Хотел бы я, чтобы в моей власти было дать вам время для скорби, но должен с болью сообщить, что нам с вами необходимо выехать завтра на рассвете.
Она замерла, в изумлении глядя на него.
— Мне уехать?
— Я направляюсь к вашей матушке с подарком от короля, чтобы присутствовать на ее свадьбе с дорогим другом его величества славным графом Фортэмом. Когда до короля дошли слухи о смерти Монкрифа, он повелел мне заехать сюда и сопроводить вас домой к вашей матери.