Поцелуй со вкусом крови
Шрифт:
Я не видела смысла с ним говорить. Каян переживал за Сари, но и я не забыла о ней. Однако все равно ничего не могла изменить.
— Признайся, Тиа, ты рада, что Сари исчезла, — донеслось мне в спину, когда я уже шагнула на ступеньку. – Остальных двух кормилиц господин всегда любил меньше, чем Сари. Ты их не считаешь конкурентками…
Я даже дослушивать не стала. Скользнула в салон и хлопнула дверцей.
Значит, вот как я выгляжу в глазах окружающих. Не просто любовница господина, а хитрая и изворотливая змея. Или, точнее,
Из отражения в окне кареты на меня смотрел мой двойник. И чем дольше я вглядывалась в него, тем сильнее хотелось разбить стекло, стереть собственный облик. Может, к лучшему, что скоро так может и случиться?
Единственное, о чем я желаю, что совсем не знала жизни. Лучшей – спокойной и размеренной — ее стороны.
Все эти люди в салоне были обычными людьми, но я бы обменяла всю свою магию на то, чтобы прожить их жизнь. Узнать, что такое счастье, найти гармонию с собой и начать жить ради простых вещей.
В карету вернулся Рафаэль. Он довольно улыбался, сидя в обнимку с сумками, забитыми новой одеждой. А я почему-то улыбалась, глядя на него.
— Всегда знал, что девушек счастливыми делают новые вещи. Из всех удовольствий мира вы выбрали самое унылое.
— Боюсь, мне знакомы далеко не все.
«И уже вряд ли успею с ними познакомиться», — подумалось мне, и улыбка тут же сползла с лица.
Рафаэль явно догадался, о чем я думаю, потому что его физиономия опять стала олицетворением всемирного раздражения.
— Боги, рогатая… Мы пойдем на бал, а не на похороны.
— И все же я не могу отбросить мысль, что все может быть не столь радужно.
Карета качнулась, наехав на кочку. Мои ноги наклонились, и наши с Рафаэлем коленки соприкоснулись. Он не спешил отодвигаться, и я тоже не стала.
— Хорошо, — вздохнул он, откинувшись на спинку дивана. – Раз тебе нравится драматизировать, давай будем считать, что сегодня наш последний день. Так лучше?
Я позволила себе окончательно поверить, что все так. Завтра случится мой первый и последний бой. Облегчение от того, что разрешила себе не купаться в иллюзиях, сменилось горечью надвигающейся смерти.
— Вижу, что не лучше, — процедил Рафаэль и устало помассировал висок. Будто моя тоска вызывала у него мигрень.
— Зато мне спокойнее от мысли, что хотя бы не обманываю себя.
Какое-то время мы ехали в молчании. Наши коленки все так же соприкасались, и от этого мне было почему-то спокойнее.
— Раз уж ты решила, что скоро умрешь, то вот тебе совет от того, кто это уже делал. Проживи этот день так, чтобы не сожалеть, будто чего-то не попробовала, пока был шанс.
По голосу я поняла, что Рафаэль убежден, будто мои страхи – пустая трата нервов. Однако он все равно подыгрывал мне.
— Есть что-то, что ты хотела бы сделать?
Я думала недолго.
Еще с того вечера, когда мы поцеловались с Рафаэлем
Я уже рисовала его. Но портрет – застывший в янтаре момент. Я могла дать ему больше.
Боясь передумать, если буду медлить, я наклонилась вперед и поманила к себе Рафаэля. Ни секунды не колеблясь, он сделал то, что просила.
— Закрой глаза, — попросила я, — и ни о чем не думай.
Красные глаза, что были так близко к моим, заинтересовано сверкнули. Рафаэль опустил веки и еще сильнее наклонился ко мне.
Белый лис… Он знал, что я собираюсь его поцеловать.
И я не отступила.
Это был невинный, легкий поцелуй. Я касалась Рафаэля лишь губами, мыслями утопая в воспоминаниях о нем. Я цеплялась даже за крошечные детали: показывала его улыбку, мимику, сверкающие рубином глаза, кипенно-белые волосы, лежащие короткими, но непослушными волнами. Показывала его тело, стройное и подтянутое, которое разглядела в тот день после схватки в деревне Йонул. Показывала, как он смеется, ухмыляется или злится. Как смотрит на других и на меня, как меняется его лицо, когда Рафаэль говорит о свободе.
Я вспомнила о том, как переживала за Рафаэля, когда он должен был ворваться в кабинет Валанте, а потом – как искренне любовалась им во время салюта. Это были искренние воспоминания, но я стеснялась ими делиться. Я отстранилась, а Рафаэль расплылся в довольной улыбке.
— Зачем ты это сделала? Это признание?
— А что? По себе судишь? – смущенно проворчала я, намекая на поцелуй в кабинете Рафаэля.
Все-таки он первый начал. Если бы тогда он не затопил сознание мыслями обо мне, я бы не додумалась сделать то, что сделала.
Рафаэль собирался что-то сказать, но умолк, когда мы начали говорить одновременно.
— Это мой подарок тебе, — бросила я и поджала губы. Жаль, что я его перебила. Было бы интересно узнать, как Рафаэль будет защищаться очередными шуточками. – На случай, если не выживу.
— Как же ты надоела со своей болтовней о смерти…
— Все-таки пока что я – единственное зеркало, в которое можешь заглянуть, — договорила, сделав вид, что не услышала раздраженное замечание. Но терпеть недовольство Рафаэля оказалось не так-то просто. – Чего надулся? Ты сам сказал делать то, что хочу.
— Для себя, Тиа! Для себя!
Я скрестила руки на груди, отодвинулась и вжалась в спинку диванчика. Если бы знала, что вместо благодарности получу нотации, не стала бы целовать Рафаэля.
Или же все-таки стала бы?
— Ты сказал, что покупка одежды – самое унылое удовольствие. А что тогда не уныло?
Он удивленно смотрел на меня несколько секунд, соображая, шучу или спрашиваю серьезно.
— У меня свои развлечения. У тебя – свои. Откуда мне знать, что для тебя весело?