Поцелуй тёмного принца
Шрифт:
Не сразу у отца получилось оторвать меня от мужчины. Лишь когда сильно дернул за волосы, я зашипела от боли, отпустив конюха. Энергия от пары глотков крови устремилась по венам. Легко подскочила, босыми ногами не ощущая холодной земли. Ладонью стерла кровь, вытерев ее о подол сорочки. Конюх продолжал визжать, как свинья, которой вспороли живот. Мужчины настороженно застыли, фонарь валялся на полу, скрывая лица.
– Милантэ, – прошелестел голос старосты, и я сорвалась с места.
Бежала, даже не представляя, как буду выбираться. Я не знала, где был выход из пещеры. За спиной раздавались тяжелые, торопливые шаги, возмущенные крики.
Выбежала к тому месту, где собралась толпа. Кто-то попытался преградить мне дорогу, но я откинула негодяев, поразившись своей силе.
Куда бежать? Слишком много тоннелей. Втянула воздух, пытаясь уловить запах леса, запах свободы. Завертелась на месте вьюном.
– Милантэ!
Повернулась на знакомый голос: возле одного из выходов стоял Отис. Он откинул капюшон, чтобы я смогла разглядеть его бледное лицо в свете фонаря.
– Выход! – крикнул парень, и я промчалась мимо него.
***
Рейнольд больше всего на свете ненавидел этот день. Каждый раз он должен был сопровождать старшего брата в прохладную пещеру, которая находилась у подножья горы недалеко от людского поселения.
Ровно в полночь начинали еще громче стучать барабаны, слышался гул голосов и звуки мотора старых машин. Люди в черных плащах устремлялись к пещере, спрятанной глубоко в горе.
По старинному обычаю люди верили, что приносят жертву во благо деревни и всего человеческого рода древнему божеству. Этим божеством выступал старший брат Лэнс и прекрасно справлялся с ролью. Вернее, еще больше повергал в ужас людей. Жертвами всегда были девушки в тонких сорочках. Испуганные, многие теряли сознание, едва завидев Лэнса. Для брата это все было развлечением: наделить жертву вампирской силой, а потом наслаждаться новенькой несколько дней, а то и месяцев, пока не надоест. После ее отправляли в гарем фавориток.
Рейнольд без удовольствия наблюдал за игрой и пиршеством Лэнса. Молодому вампиру была больше по душе горячая кровь врага во время битвы или глоток сладко-солоноватого нектара, взятого у фаворитки, которая сама подставила шею. Будь его воля, Рейнольд никогда не явился бы сюда, но мужчина находился здесь как телохранитель будущего короля.
Крики толпы стали громче, людские визги резали слух взрослого вампира. Рейнольд слегка поморщился, а Лэнс в предвкушении хаотично передвигался по пещере. Брату не терпелось поиграть во всемогущего бога. Наконец вампир застыл, выпрямил спину. Его ноздри широко раздувались, улавливая запахи.
Рейнольд слышал, как люди приближались, как уверенно и тяжело шагал староста. Слышал твердую поступь четверых его помощников и почти неслышную – несчастной жертвы. Неожиданно началась какая-то возня. Раздались мужской вскрик, грязное ругательство и глухой стук упавшего тела. Рейнольд и Лэнс удивленно переглянулись.
– Что-то новенькое, – глаза брата загорелись интересом.
Действительно, первый раз происходило подобное. Староста вбежал в храм и упал на колени, задыхаясь, с ужасом произнес:
– Простите! Она сбежала, но мы сейчас ее вернем.
– Жертва? Сбежала? – Лэнс зловеще захохотал, вынудив старосту склониться к полу. – Тогда пришло твое время.
– Нет, нет, – затрясся старик. – Умоляю, у меня сын, он еще не знает всего…
– Тебе не о чем беспокоиться, я сам расскажу, – довольно произнес Лэнс.
Мгновенье – и вампир навис над старостой:
– Как же ты жалок, жертвы вели себя достойней, и никто из них не обгадился.
Старик заскулил, когда вампир поднял его за шкирку, как нашкодившего щенка.
– Поймай беглянку, брат. Хочется взглянуть на смелую деву, уверен, она будет украшением моего гарема.
Лэнс облизнулся, а Рейнольд тенью пронесся мимо. Он был так быстр, что люди в пещере почувствовали лишь ветер, который коснулся их. Когда вампир оказался на улице, то остановился. Прислушиваясь к ночным шорохам, он услышал беглянку и, зловеще усмехнувшись, начал преследование. Для человека жертва бегала слишком быстро, но для вампира ничего не стоило ее догнать.
Рейнольд почувствовал запах девушки задолго до того, как увидел. Неожиданно жертва замедлилась, он слышал ее тяжелое дыхание и быстрый стук сердца. Вампир с удовольствием вдохнул аромат жертвы. Он напомнил ему любимый запах моря и утреней росы, который вампир ловил, рискуя обжечься на солнце. Адреналин возбуждал и дарил интерес к бессмертной жизни, где все шло по кругу: интриги старейшин, убийство главы клана, новый князь. Когда тебе больше трехсот лет, тебя уже трудно удивить. Эта жертва удивила.
Она думала, что сможет убежать от вампира? Рейнольд ухмыльнулся, бесшумно подкрадываясь сзади к девушке. Она без сил упала на землю, тяжело дыша. Подняла голову к небу, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Черные прямые волосы водопадом спадали на плечи и спину. Вампир уже предвкушал, как услышит крик ужаса. Не то чтобы Рейнольд любил пугать невинных дев, для него это все было больше забава.
Девушка быстро развязывала завязки на сорочке, чем очень заинтересовала мужчину, и стоило вампиру оказаться перед ней, как беглянка распахнула ворот, и красный рубин, впившийся в нежную кожу, блеснул на ее груди.
– Темный бог, ты знаешь, что это? Ты можешь мне помочь?
Бывшая жертва не смотрела на Рейнольда, опустила взгляд на землю. Он ощущал ее страх и потому молчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Бледная кожа, пухлые губы, измазанные чужой кровью, прозрачная сорочка не скрывала девичьего тела, но сейчас Рейнольда мало интересовало созерцание манящих полушарий. Гораздо интереснее было, как у человеческой девушки в груди оказалась брошь Шилды. Чистокровная – другого не было ответа. Кто же спрятал ее здесь? Возможно, даже враги его клана.
Только в крайних случаях вампиры пользовались брошью, когда надо было скрыть вампиреныша от врагов среди людей. Шилда скрывала запах и сущность ребенка от вампиров, с таким украшением в груди дитя продолжало жить как человеческий детеныш: не боясь света, без жажды крови, сердце билось как у людей.
Мужские пальцы потянулись к броши, прикоснувшись к нежной коже груди, девушка вздохнула. Шилдо налилась и скоро сама бы вышла из тела, значит, незнакомке уже есть двадцать один год. Женщины-вампиры застывали в этом возрасте и прекращали стареть. Рейнольд обхватил рубин и потянул на себя. Чистокровная вскинула голову, голубые глаза, как утреннее небо, которым он успевал любоваться, пока солнечные лучи не опаляли его кожу, наполнились слезами. Стон сорвался с губ, и тонкие пальцы, еще горячие, как у людей, обхватили запястье вампира.