Поцелуй тьмы
Шрифт:
Я улыбнулась.
— Но меня ты пока не разгадал, даже не понял, что вообще означают эти разные цвета?
Он пожал плечами.
— Я занимаюсь этим. Говоришь с людьми, начинаешь чувствовать, что они собой представляют, а потом встречаешь похожих людей с похожей аурой… Вот так цвета обретают смысл.
— Как сейчас выглядит моя аура? — Он посмотрел на меня.
— Эх, жаль, сегодня я не могу ее видеть.
— Я так и знала. Пить надо меньше.
Некоторые вещества — вроде алкоголя и определенного рода лекарств — приглушают эффект духа.
— Я выпил ровно столько, сколько нужно, чтобы не мерзнуть.
Что-то в его голосе вызвало у меня дрожь в теле. Я много раз слышала, как они с Лиссой обсуждают разные ауры, но никогда не считала, что по этому поводу стоит всерьез беспокоиться. Я воспринимала ауру как сценический трюк — круто, конечно, но особого смысла нет.
— Весело, ничего не скажешь, — заметила я. — Ты когда-нибудь задумываешься, какое воздействие могут оказать твои слова?
Странность его поведения ушла, сменившись обычной насмешливостью.
— Не волнуйся, маленькая дампирка. Может, тебя и окружает тьма, но для меня ты всегда сияешь, словно солнечный свет.
Я закатила глаза. Он бросил сигарету на дорожку и раздавил ее ботинком.
— Надо идти. Увидимся.
Он отвесил мне галантный поклон и зашагал к гостевому дому.
— Ты опять намусорил! — закричала я.
— Я выше правил, Роза, — ответил он. — Выше всяких правил.
Покачав головой, я подняла погасшую сигарету и бросила ее в мусорную корзину рядом со входом в здание. Войдя, я стряхнула с ботинок грязь. Тепло внутри воспринималось как приятная перемена. Ланч в кафетерии уже подходил к концу. Там дампиры сидели бок о бок с мороями — и это подчеркивало контраст между ними. Дампиры, люди лишь наполовину, были крупнее, более крепкого сложения. Девушки-новички имели более женственные фигуры, чем слишком стройные и худощавые моройки; парни-новички выглядели более мускулистыми по сравнению с моройскими юношами. Морои бледные и изящные, точно фарфоровые статуэтки, а у нас кожа загорелая, поскольку мы много бываем на солнце.
Лисса сидела за столиком одна и в своем белом свитере походила на ангела. Светлые волосы водопадом стекали на плечи. Когда она заметила меня, теплое чувство радости хлынуло через нашу связь.
Она улыбнулась.
— Ох, видела бы ты свое лицо! Это правда, что тебя приставили к Кристиану?
Я сердито воззрилась на нее.
— Ну, ты, наверно, не умерла бы, если бы выглядела не такой несчастной? — Вылизывая остатки земляничного йогурта, она бросила на меня осуждающий взгляд, забавляясь. — В смысле, он же мой бойфренд, что ни говори. Я все время провожу с ним. Не так уж плохо.
— У тебя терпение святой, — проворчала я и рухнула в кресло. — Кроме того, ты не проводишь с ним по двадцать четыре часа все семь дней недели.
— И ты не будешь. Только шесть.
— Никакой разницы. С тем же успехом это могло быть десять.
Она нахмурилась.
— Не улавливаю смысла.
Я отмахнулась от собственного идиотского замечания и обвела взглядом кафетерий. Помещение гудело новостями о предстоящем полевом испытании, которое должно было начаться сразу по окончании ланча. Лучшая подруга Камиллы получила назначение к лучшему другу Райана, и они сидели вместе, все вчетвером, в самом отличном настроении — как будто их ожидает шестинедельное свидание пара на пару. Ну, хоть кто-то может радоваться. Я вздохнула. Кристиан, мой будущий подопечный, был у «кормильцев» — людей, добровольно жертвующих мороям свою кровь. Благодаря нашей связи я почувствовала, что Лисса хочет что-то мне рассказать. Но сдерживается, беспокоясь по поводу моего скверного настроения и желая поддержать меня. Я улыбнулась.
— Хватит тревожиться обо мне. Что случилось?
Она улыбнулась в ответ, не обнажая клыков.
— Я получила разрешение.
— Разрешение на?.. — Ответ дошел до меня из ее сознания быстрее, чем она успела произнести его. — Что? — воскликнула я. — Ты прекращаешь пить таблетки?
Дух — изумительная сила, чьи потрясающие возможности мы только начинали постигать. Однако он имеет очень скверный побочный эффект: склонность к депрессии и даже безумию. Отчасти Адриан так много выпивал (помимо страсти к развлечениям) с целью сделать себя невосприимчивым к этим побочным эффектам. Лисса добивалась того же несравненно более здоровым способом — она принимала антидепрессанты; однако они полностью отрезали ее от магии. Ее очень угнетала невозможность работать с духом, но это был приемлемый компромисс, позволяющий не сойти с ума. Ну, мне так казалось. Она, по-видимому, считала иначе, если решилась на этот безумный эксперимент. Я знала, как она жаждет снова заняться магией, но на самом деле не думала, что она решится — и что ей это позволят.
— Я должна каждый день показываться госпоже Кармак и на регулярной основе беседовать с консультантом. — Лисса состроила гримасу по этому последнему поводу, но в целом сохраняла оптимистический настрой. — Жду не дождусь посмотреть, что смогу делать с помощью Адриана.
— Адриан оказывает плохое влияние.
— Не он заставил меня сделать это, Роза. Я сама так решила. — Видя, что я не отвечаю, она легко коснулась моей руки. — Эй, послушай! Не волнуйся. Я чувствую себя гораздо лучше, и множество людей прикроют мою спину.
— Все, за исключением меня, — с тоской сказала я.
Появился Кристиан и направился к нам. Часы показывали пять минут до конца ланча.
— О господи! Решительный миг почти наступил.
Кристиан перевернул обратной стороной свободное кресло около нашего столика и сел, положив подбородок на спинку. Откинул с голубых глаз черные волосы и одарил меня самодовольной улыбкой. Я почувствовала, как Лисса обрадовалась его появлению.
— Жду не дождусь, когда это шоу начнется, — заявил он. — Нам с тобой предстоит много забавного, Роза. Выбирать занавески, укладывать друг другу волосы, рассказывать истории о призраках…
Упоминание «историй о призраках» ударило меня, хотя выбор занавесок и расчесывание волос Кристиану тоже не слишком радовало.
Я сердито покачала головой и встала.
— Оставляю вас наедине еще на несколько последних минут.
Они засмеялись.
Я подошла к раздаточному столу, надеясь, что осталось несколько пончиков, но увидела только круассаны, пирожки с заварным кремом и печеные груши. Сегодня в кафетерии, наверно, день особо утонченной пищи. Неужели я хочу так уж много — всего лишь хорошо прожаренный пончик? Передо мной стоял Эдди. Едва он заметил меня, его лицо приобрело извиняющееся выражение.