Поцелуй в подарок или Ванильным барышням вход воспрещён
Шрифт:
Беру свои слова обратно, это не отличное начало, и день, похоже, будет и того хуже. На кухню вразвалочку входит высокий парень. Вчера я плохо его рассмотрела, помешал испуг. И хотя при виде него я невольно сжалась, все же смогла ненавязчиво окинуть его взглядом.
Он выше Леши сантиметров на пятнадцать - не меньше. Сейчас на голове полный беспорядок, хотя я почти уверена, что его прическа называется Гитлерюген. Бока короткие, а основная масса волос должна быть зачесана вверх, набок, назад - тут уж кому как больше нравится. Сейчас же вся копна падает на его лицо.
У его носа вогнутая спинка и крупный закруглённый кончик. Его он сейчас очень усердно морщит, словно аромат сырников вызывает у него рвотные позывы. Подвижные брови и губы скорчены в гримасе неприязни.
– О, пардон, Леха, - парень останавливается, замечая меня у плиты, - ты ещё кто?
– Яр!
– резко отвечает Леша.
– Не прикидывайся! Я ведь знаю, что ты вчера не был пьян, поэтому всё прекрасно помнишь!
– А, так это твоя заморская принцесса?
– Он сделал в воздухе кавычки.
– Не ожидал от тебя, брат, не ожидал.
– Это не Кира, - выдохнул Лёша.
– Это Ася, её подруга. Не заставляй меня повторять, Яр. Я тебе вчера уже объяснил ситуацию Аси. Отнесись к этому с пониманием. Хотя бы раз подумай не только о себе.
– А, - продолжает ехидничать Яр, садясь на барный стул, - так это она? Ну, мало ли! Может, пока я спал, ты успел ещё кого-то подобрать? Лёх, честное слово, ты меня удивляешь. Я терпеливо относился, когда ты приносил котят там или щенят. Но девушек... мы ведь не можем налить ей молока, пока выставляем объявление о том, что она ищет новый дом?
– Что? Это я бездомная?
– вспыхиваю я, затем бледнею.
– Яр, твою мать, что с тобой?
– рычит Лёша.
– Ася, не обращай на него внимания! У него кретинизм обострился! Яр! Чтобы больше я такого не слышал!
– И что ты сделаешь? А?
– хмыкает он, ничуть не раскаиваясь.
– Позвонишь моим родителям? Ага, давай. Потом не забудь рассказать, что в этой квартире теперь обитают две деревенские девушки.
Он так довольно скалится, будто победил. Я испуганно посмотрела на Лёшу. У него будут проблемы из-за меня? Я открыла рот, чтобы спросить об этом и сказать, что сегодня же исчезну.
– Даже не думай, - обращается он ко мне, видимо, прочитав всё по моему лицу.
– Мне пора на работу. Но я хочу видеть тебя здесь, когда вернусь. Дождись меня, хорошо? А его не слушай. Вот.
– Он протянул мне ключи, лежавшие на столешнице.
– Можете погулять немного с Кирой, посмотреть город. Только не уходи никуда. Договорились?
Я киваю, а Лёша еще раз бросает строгий взгляд на Яра, получая в ответ лишь кривую ухмылку, разворачивается и движется к выходу.
– Во сколько?
– спрашиваю я, быстро выбежав за ним в прихожую.
– Во сколько ты придёшь с работы?
– В шесть. Дождись.
– Хорошо.
Мне приходится вернуться на кухню, чтобы дожарить сырники. Я беру один из тех, что уже немного стыли, откусываю. М-м-м, совсем неплохо. И творог вкусный, хотя жуётся он с трудом из-за кома в горле.
– Хочешь?
– спрашиваю я парня, дрожащим голосом. Мама учила меня быть вежливой даже с теми, кто выказывает явное недоброжелательство.
– Я не завтракаю, - кривится Яр, смотря на тарелку с сырниками.
– Кофе мне налей.
Я сжимаю зубы, проглатывая раздражение. Мне ведь нужно с ним поладить - кто знает, сколько я здесь пробуду? Я беру чашку, наливаю кофе из кофемашины.
– Какая услужливая, - фыркает он.
– Даже не думай подмазываться ко мне. Я тебе не добренький Лёшик, понятно?
Я вновь поворачиваюсь к сковороде, закусываю губу, чувствуя, как глаза уже щиплют слёзы.
– Вот только не надо строить из себя оскорблённую невинность!
– начинает злиться Яр.
– Приехала тут! Что? Все должны встречать тебя с распростёртыми объятиями? Здесь таких деревенских клуш навалом.
Ничего другого я и не ожидала от богатенького мальчика-мажора. Обидно не то слово. Я чаще моргаю, чтобы удержаться и не пасть в его глазах ещё ниже.
Я быстро скидываю последний сырник со сковородки, ставлю её в раковину, не обращая внимания на клубы пара, появившиеся от столкновения горячего металла и холодной воды.
– Сумасшедшая, что ли?
– Рычит возле моего уха Яр, выхватывая шипящую сковороду из моих рук.
– Я не собираюсь отвечать за твои травмы! У нас есть посудомоечная машина!
Он отталкивает меня, чтобы добраться до техники, встроенной в нижний шкаф, открывает машинку, закидывает туда сковородку, после чего со всей силы захлопывает. Я наблюдаю за ним сквозь пелену непролитых слёз. Как только он вновь смотрит на меня, поворачиваюсь, быстро обхожу островок барных стоек, чтобы скрыться в комнате.
Я плачу словно маленький ребёнок, размазывая сопли по лицу. Прошли всего сутки после того, как я с радостью выпорхнула из родительского гнезда, и уже была бы не против вернуться обратно.
– Нет!
– хриплю я.
– Нет! Я не буду звонить маме!
Рассказать маме, попросив у неё помощи - это равносильно признанию того, что сама я ничего не могу. Мама не станет мне помогать, она просто заберёт меня домой. Я навсегда останусь под её мягким крылышком. Осознание этого не даёт мне сдаться - я отбрасываю от себя телефон, затем делаю глубокий вдох, вытирая слёзы ладошками.
Ася Баброва не сдастся!
Папа всегда говорил, что бобры не только добры, но ещё и сильны!
И никакие слова мажорчика меня больше не зацепят!
– 5-
POV Скиф
Это существо, я даже не могу назвать её девушкой, будет похлеще похмелья.
Да, да, Лёха пытался вчера объяснить, что у девушки проблемы с общагой и всё такое, но мне-то какое дело?
Таких девушек дофига, и я вижу их насквозь. Они прикидываются бедными овечками, но на самом деле это лисы, выбравшиеся из ледяной избушки, чтобы попасть в лубяную. То, что Лёха этого не видит - не значит, что и я слепой. Эта затравленная деваха себя ещё покажет.