Поцелуй змея
Шрифт:
Ладно, он смехотворно сексуален и харизматичен сверх всякой меры. Три. Карлинг всегда находила нелепым, даже приводящим в ярость то, как много, казалось бы, разумных и здравомыслящих женщин теряли рассудок всякий раз, оказываясь рядом с ним, и независимо от того, как он влиял на нее, она, слава Богам, никогда не вступит в ряды пустоголовых девиц. Лучше уж спрыгнуть с ближайшего обрыва.
Карлинг вздохнула. Бессмысленный жест. Даже сейчас, на последней стадии болезни, понадобится нечто большее, чем простой прыжок с обрыва, чтобы убить её.
Приготовленная курица зашипела и подпрыгнула,
И повернулась к Руну.
Он был слишком притихшим. Обычно Грифон двигался с гибкой грацией хищной кошки. К этому стоит добавить, что он достаточно быстр, чтобы заставить остановиться ее сердце (если бы оно уже не перестало биться задолго до этого). Чародейка в задумчивости пожевала нижнюю губу.
Могла ли она победить его в открытой схватке? Она была быстрее и сильнее многих. Могла одолеть своего потомка Джулиана, официального Короля Ночных созданий, а на это решались единицы. Джулиан был обращен ею во времена расцвета Римской Империи, и он был довольно старый и могущественный вампир с собственными правами. Но Карлинг не думала, что сможет одолеть Руна без серьезного оружия и использования значительной части магии.
Женщина сильнее прикусила губу. Вер здесь в качестве союзника с намерением помочь ей. Нет причин думать о таких вещах. Но, на всякий случай, стоит разузнать, какое заклинание следует использовать, чтобы сразить Грифона. Предосторожность не бывает лишней, и грязные методы борьбы никогда не помешают, если того потребует ситуация. Лучший способ одолеть любое действительно древнее и могущественное создание — это элемент неожиданности.
Тихий шелест страниц, шипение готовящегося мяса и едва различимое спокойное неторопливое дыхание Руна были единственными звуками на кухне. С тех пор как он начал читать, страницы перевернулись десять раз и Вампиресса очень хорошо знала, какую часть выдержек из исследований он читает.
Она училась законам логики у самого Аристотеля, обучалась у каждого ученого, который помогал развитию научного метода. Блокноты, что изучал Рун, были воплощением лучших её размышлений. Они содержали исторические факты, редкие следы устной истории и обрывки дополняющей ее исследования информации, собранные везде, где только можно представить.
За долгую жизнь она скопила баснословное богатство, различную недвижимость, разбросанную по всему миру: в Нью-Йорке, Лондоне, Французской Ривьере, Марокко и Египетской Александрии. Она владела незаменимыми историческими артефактами, бриллиантами и сапфирами размером с утиные яйца, но драгоценнейшее её сокровище было разложено на столе.
Страница перевернулась. Сейчас Рун был на одиннадцатой странице и еще ни разу не задал ни одного уточняющего вопроса. Очень умный. Умный мужчина опасен, его гораздо сложнее удивить. Ей не мешало бы запомнить это.
Карлинг надрезала самый большой кусок курятины и проверила середину. Мясо было белое внутри и тёмное, поджаренное снаружи. Рун из тех созданий, которым это понравится. Вампиресса переложила все кусочки на тарелку и сняла сковороду с печи.
Женщина глянула через плечо. Рун откинулся на спинку кресла, вытянув свои длинные ноги и внимательно наблюдал за ней. Один-на-один в тихой, залитой солнечным светом кухне, это было сродни какой-то магии. Он притягивал её словно магнит. Карлинг взяла тарелку с дымящимся мясом, взглянула на неё, потом обратно на Руна, произнесла слово, и мясо остудилось. Пройдя к Веру, она поставила перед ним блюдо.
У Чародейки было странное ощущение, когда она приблизилась к Руну. Первая мысль: так странно ставить еду перед голодным ждущим мужчиной. Без сомнения, миллионы женщин делают это ежедневно, но на протяжении нескольких тысяч лет существования она никогда раньше не была одной из них.
Страж одарил Карлинг ленивой улыбкой, мужской взгляд был полон одобрения и от этого что-то внутри неё всколыхнулось. Что? Обескураженная, она дала себе мысленный подзатыльник. Очень странно что-то снова ощущать.
Удовольствие.
Рун улыбнулся, когда Карлинг поставила перед ним тарелку, и она почувствовала удовольствие.
Мышцы внизу живота сжались, словно змея свернулась в спираль для атаки. Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но не знала что. Что-нибудь едкое, какой-то подходящий оскорбительный выпад и не какую-то банальность, во имя богов! — иначе придётся броситься с ближайшего обрыва.
Улыбка Руна стала шире и оттенилась небольшим недоумением.
— Что ты только что сделала? — спросил он. — Это было какое-то особое заклинание. Я не понял его.
Озадаченная змея внизу ее живота завозилась и упустила момент атаки. Карлинг моргнула и бросила взгляд на плиту. Что она сделала?
— Я остудила мясо, — пояснила женщина.
В глазах Руна заплясали смешинки, изящное смуглое лицо осветилось весельем.
— Ты… остудила для меня мясо?
— Распутин не может есть курицу слишком горячей, — ответила, хмурясь, Карлинг. — Кажется логичным, что ты тоже не можешь.
— Конечно. Как замечательно, заботливо с твоей стороны. — Рун прикрыл рот рукой, чтобы скрыть начавшийся кашель. — Ты назвала этого кусателя лодыжек «Распутиным»?
Ощущение его веселья было таким же опьяняющим, как, наверное, шампанское для людей. Женщина пожалела, что у неё не было возможности попробовать шампанское будучи человеком. Она стала Вампиром задолго до того, как появился этот напиток.
Карлинг подняла бровь.
— Попытка скрыть твое веселье бесполезна. И «Распутин» кажется мне подходящим именем, так как, видимо, его трудно убить.
Она встречалась с Григорием Распутиным во время своего путешествия по России, когда искала встречи с одной скрытной и вспыльчивой ведьмой. Карлинг запомнила Распутина странным, напряженным человеком. Он точно был человеком и, весьма вероятно, безумным, но любой, сумевший выжить после ножевого ранения, отравления, нескольких огнестрельных ран, изуродования и избиения, прежде чем, наконец, утонуть, заслуживает уважения.