Поцелуй змея
Шрифт:
Ее прекрасные губы беззвучно прошептали: «Всегда?», и в тот миг она выглядела такой ранимой, какой Рун еще никогда ее не видел.
Казалось, просто боялась произнести это слово вслух. Все его естество требовало наброситься на нее, покрыть уязвимость своей силой и брать ее так, чтобы снова и снова кричала от удовольствия. Инстинкты, едва сдерживаемые самоконтролем.
Но и в Карлинг тоже живет хищник. Если не разбудить те же инстинкты и в ней, будет неважно, как сильно он старался — в итоге он все равно потеряет ее. А он не мог позволить этому случиться.
Рун прошептал в ответ:
— Всегда. Но и ты должна этого захотеть. Ты должна принять, что хочешь меня.
Принять. Будто она хозяйка собственной жизни. Бери — не хочу.
Рун отошел на шаг, потом еще, пока не оказался у постели. Принялся расстегивать одну за одной пуговицы рубашки, одновременно скидывая ботинки. Взгляд ни на миг не отпускал ее лица, когда он, наконец, снял рубашку, отбросил ее в сторону. И вот тогда он начал лгать.
— Ты должна взять меня, — сказал он. — Или мне придется сдаться и найти кого-нибудь еще.
— Ты не посмеешь, — выдохнула Карлинг. Невозможно было отвести глаз от его широкой загорелой груди. Внутри у нее что-то напряглось, и вся неуверенность куда-то испарилась. Ее восхитительные губы приоткрылись. То был не просто голод. Она выглядела умирающей от жажды.
И это было самое прекрасное зрелище, которое когда-либо представало перед его глазами. Хотелось победно рычать от восторга. Ее взгляд, ее эмоции, все это было только для него. Но этого было мало. Он еще не толкнул ее за грань.
Ну давай же, детка. Включи стерву.
— Сделаю, — продолжал врать грифон своей ведьме. Пальцы переместились к поясу джинсов и расстегнули их. Нижнего белья под ними не было. Мышцы мощно бугрились на его ногах, пока он спускал джинсы с узких бедер, потом в угол полетели и штаны. — А кто остановит меня? — Он чуть склонил набок голову. — Кажется, спустя кучу лет я понял, что мне нравится вполне определенный тип женщин. Думаю, я найду другую темноволосую красотку. Такую, которая не против красивой модной одежды и макияжа.
Карлинг натурально зашипела, а в глазах сверкнул тот прекрасный жутковатый алый отблеск.
Он стоял там голый, уперев руки в бока, этакий беззаботный альфа-самец, да еще и осмеливался дразнить ее, когда один лишь вид его тела выключал в голове все мысли. Руки Карлинг непроизвольно сжались в кулаки, а она все продолжала пялиться на Руна. Это тело заточено под скорость и силу, широкое в плечах, стройное и высокое, ни грамма лишнего веса. Кубики пресса спускались к его внушительной эрекции. Он был прекрасно сложен со всех сторон, идеальное тело воина, само совершенство.
Рун одарил Карлинг своей фирменной сонной, обманчиво расслабленной улыбкой.
— Может, я даже найду ту, что кусается.
В голове мгновенно всплыл больно обжигающий образ: Рун ласкает какую-то незнакомку, а та пьет из него, приложившись к вене. Она оскалилась и бросилась на него.
Он рухнул на кровать, поймав ее, и в следующий миг она оказалась на нем верхом, уперев ладони по обеим сторонам
— Думаешь, я не понимаю, что ты просто дразнишь меня? — прорычала Карлинг.
— Да мне давно похер, детка, — сказал Рун. Он притянул ее за затылок к себе. — Поцелуй меня, — прошептал он. — Возьми меня. Не отпускай меня — или я уйду. А потом телепатически повторил ей те же слова, что сказал давным давно. «Но тот мужчина, который перед тобой сейчас, я жду тебя всем своим существом».
Она посмотрела на него с таким яростным недоумением, что он бы обязательно рассмеялся, не будь ставки так высоки.
— У тебя море женщин, а я не делюсь.
— Других не будет, больше никогда. Я весь твой, — пробормотал он, — душой и телом.
Вампирша-колдунья, некогда Королева, прошипела ему в лицо:
— Поклянись.
— Клянусь, — прошептал он, гладя ее по волосам. В одном они являли отражение друг друга: для него она тоже должна быть одновременно квинтэссенцией превосходства и нежности. Рун не сводил с нее взгляда, хотел впитать в себя образ целиком и не желал упустить ни одной детали в образе этой потрясающей, смертельно опасной женщины.
— Я пыталась поступить правильно и надеялась освободить тебя. — Но, естественно, она сделала все не так. С этой мыслью пришлось смириться много веков назад. Его Сила штормом накатывала на ее чувства, хотя он просто расслабленно растянулся под ней. Карлинг настолько изнывала от желания, что соки возбуждения, казалось, пропитали все насквозь.
— Чего ради мне хотеть от тебя правильных поступков? Я хочу, чтобы ты была собой.
— Если я приму тебя, то уже не отпущу. — Веки сомкнулись, и она наклонилась к его губам. — Никогда.
— Я всегда буду с тобой, — произнес он ей в губы. — Всегда.
Он скользнул руками под свободную шелковую рубашку и ловко подцепил пальцами бра. Затем потянул ткань вверх, и Карлинг подняла руки, помогая освободить себя от одежды. Через мгновение она оказалась перед ним обнаженная до талии, и Рун едва не застонал вслух от вида изумительной груди. Он обвел пальцами темные ареолы, замечая, как соски твердеют от возбуждения. Карлинг отрывисто дышала, и член Руна запульсировал в ответ на этот предательский, неровный звук.
Но тут она встала, обманув зверя, терпеливо выжидавшего, когда она возьмет его, и тот рванулся на свободу, готовый схватить свою добычу. Но Карлинг всего лишь снимала джинсы. У нее так дрожали руки, что ей никак не удавалось справиться с застежкой. Рун сел, помог сначала с обувью, за которой последовали и джинсы. Господи, как прекрасно это соблазнительное, полное грешной кошачьей грации тело с двумя длинными шрамами от кнута. И это было именно ее обнаженное тело, ее самые сокровенные места. Той Карлинг, что смотрела на него с животной яростью, в то же время разбавленной нежностью и желанием. А от вида сочной, набухшей, зовущей плоти между сильных стройных ног буквально срывало крышу.