Поцелуй змея
Шрифт:
— Так ты мертва или нет? — требовательно спросил он. Загадочные бредни — помоги ему боги, его голова готова была вспыхнуть.
— Как кот Шрёдингера, я и жива, и мертва, — ответила Пифон, свиваясь в кольца, и снова раскручивая свое призрачное тело по пещере. — Я жила в прошлом. Я погибла в прошлом. Кто знает, что будет со мной дальше?
Карлинг стиснула руку Руна, прежде чем он взорвался. Она тоже повернулась лицом к видению.
— Ты путешествуешь сквозь время? — спросила она.
Прозрачная сущность развернулась к ней, и улыбка Пифон стала шире.
— Я
— Именно поэтому, хотя ты и умерла, но не исчезла совсем? — спросила Карлинг.
— Или это, — ответила Пифон. — Или я чокнутый психованный призрак. — Ее неясное злобное лицо приблизились к Карлинг, и смягчилось. — Ты — одна из моих творений. Мои дети так прекрасны. Я хочу, чтобы ты жила вечно. Поэтому я подарила тебе свой поцелуй.
— Твой дар просуществовал долго, и я благодарна, — сказала Карлинг. — Но сейчас я на пороге смерти, если только мы не найдём способ это остановить. Мы пришли просить твоей помощи.
— Я не могу снова дать тебе Поцелуй, — ответила Пифон. — Это время ушло. — Она стала свивать и развивать свое тело в кольца чаще, словно разволновавшись. — Я забрала день, но дала взамен бесконечную, великолепную ночь. Как ты распорядишься ею — это уже не в моей власти. Мать не может прожить жизнь вместо своих детей.
— Мы и не просим тебя об этом, — возразил Рун. Его голос стал напряженным от отчаяния. Он не знал, чего ожидать, но уж точно не этого. Иметь возможность реально поговорить с Пифон было больше, чем он мог надеяться, но все это могло обернуться еще одним бессмысленным психоделическим кошмаром. — Она не хочет, чтобы ты прожила ее жизнь за неё. Мы спрашиваем у тебя, как спасти ее от смерти.
— Погоди, — прервала Пифон. — Я в растерянности. Разве она ещё не умерла? Ее лицо приблизилось к Руну. — Почему ты не вернулся назад, чтобы спасти ее?
Слова Пифон обожгли Руна. Она сумасшедшая, подумал он, уставившись на неё. Чокнутый призрак. И все.
— Карлинг еще не умерла, Пифон, — хрипло ответил Рун. — Она стоит прямо перед тобой. Но она моя пара, и она умрет, если мы не найдём способ это предотвратить. Так что, пожалуйста, просто, блядь, пожалуйста, не могла бы ты хоть раз в своей гребаной жизни дать хоть один гребаный осмысленный ответ?
Дикий призрак взглянула на него с удивлением.
— Вообще-то, тебе не обязательно кричать на меня, — заметила она грустно. — Ты не так далеко продвинулся, как я ожидала.
— И где же я должен быть? — спросил он бесцветный голосом.
— Прямо здесь, Грифон, — ответила Пифон. — Вспомни, кто мы. Мы — пограничные существа, рожденные на стыке изменяющихся пространства и времени. Время — это коридор, как и остальные переходы, и у нас есть определённое родство с такими местами. Мы держимся уверенно, устойчиво против бесконечного потока. Это то, что я пыталась дать всем своим детям. Это то, кто ты есть. Сила — в твоей крови.
— Снова о крови, — прошептала Карлинг. — Ключ ко всему в крови.
— Ключ всегда был в крови, — прокомментировала Пифон. — Вы идеально подходите друг другу. Природа не могла создать более совершенной пары. У вас есть все, чтобы выжить. Если вы выживете.
Пифон растаяла у них на глазах. Сила, наполнявшая пещеру, угасла.
Рун швырнул фонарик на землю и прижал тыльную сторону запястий к своим горящим глазам. У него появилось чувство, что он сошёл с ума.
— У нас есть все, чтобы выжить — если мы выживем? — проревел он. — Что, черт возьми, это означает, ты, чокнутая психованная сучка!
Карлинг повернулась к нему лицом. Она схватила его за запястья, чтобы отвести его руки от лица. Ее глаза сияли. Её глаза блестели.
— Рун, я думаю, она сказала все, что нам нужно знать.
Он уставился на неё, тяжело дыша. Мгновение спустя, он смог говорить более или менее осмысленно.
— Хорошо, может тогда объяснишь?
— У меня не было возможности рассказать тебе раньше, — сказала Карлинг. — Мы с Серемелой обсуждали пути достижения ремиссии для меня, или хотя бы как попытаться достичь стабильного состояния, чтобы проводить дальнейшие исследования. Она пришла к мнению, что, возможно, превращение в суккуба было защитной реакцией моего организма, когда я больше не смогла усваивать кровь, которую пила.
— Защитная реакция, — повторил он, нахмурившись. — Когда ты преподносишь это в подобном ключе, переход не кажется хорошей идеей. Жертвы длительного голодания ели от отчаяния все подряд, и часто пища не имела реальной питательной ценности. Их тела начинали поедать сами себя, и, в конце концов, органы просто отказывали.
Карлинг кивнула.
— Серемела предположила, что мне нужно найти физическую пищу, которую я смогу усваивать, в надежде, что это уменьшит проявление симптомов. Мне не особо хочется снова пить кровь, но я готова на все, поэтому сказала, что подумаю. Пифон только что упомянула, что у тебя есть устойчивость к потоку времени, Рун, и что это в твоей крови. Ключ — в крови. Это те слова, которые мы с Серемелой сказали друг другу.
Постепенно он успокоился, поглаживая ее волосы.
— Может ли быть, что ты голодала все это время?
— Не знаю, — ответила она. — В конце концов, я перестала чувствовать голод, а потом начала ощущать эмоции живых существ, и мне становилось лучше каждый раз, когда это происходило. Из всего, что я слышала, это естественное течение болезни.
— Может и так, но это все равно звучит для меня, как голодание, — возразил он. — Как бы сильно мне ни хотелось, я боюсь в это поверить. Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Но это может сработать, — произнесла она. — В твоей крови, возможно, есть то необходимое, чтобы я смогла достичь ремиссии. Все это странное путешествие, которое мы с тобой предприняли, явилось результатом контакта твоих Вер-способностей с моим Вампиризмом.
Рун закрыл глаза.
— И такого никогда раньше не случалось, — прошептал он. Лучик надежды пробрался в его грудь, слегка облегчив панику, которая охватила его с исчезновением Пифон. Он склонил голову, чтобы поцеловать Карлинг, смакуя мягкий изгиб ее губ, когда она поцеловала его в ответ. — Нам нужно попробовать.