Почем нынче русалки
Шрифт:
Он восхищался мной, помогал, заботился, но это было иное, чем с Лиром. Чувства мага вообще были для меня загадкой. Он о них не говорил, но я знала, что они были. Эльф вел себя непринужденно, даже, когда мы целовались с Лиром. Или у него выдержка такая просто? Маска невозмутимости, а внутри - боль, как от извержения вулкана. Чужая душа - потемки.
Но мне почему-то тогда казалось, что Аран в меня не влюблен, я просто интуитивно это чувствовала, а сейчас это ощущение переросло в твердую уверенность. Его склонность ко мне, как к девушке, проходила. Он, может,
Тем не менее, магии Аран меня вечером постоянно учил, правда, не рискнул попросить создать что-то, всего лишь рассказывал, как можно найти ручей, родник, понять при помощи магии, какие растения ядовитые, а какие - нет. Ну, и на том спасибо. Сейчас главное - учиться хоть чему-то, а потом разберусь со своим прошлым и займусь учебой всерьез. Меня прямо-таки распирало, так хотелось все узнать. Эльф и маг меня понимали, тягу мою поощряли.
Вечером мы готовили ужин, болтали и ложились спать. Утром просыпались, умывались, завтракали, шли дальше. Я тренировалась в магическом искусстве. Изредка нам попадались небольшие деревушки, где мы покупали провизию, еще реже - попадались большие водоемы, где можно было поплавать. Полет русалок я не совершала, зная, что Лир будет волноваться, могу и потерпеть немного. И так - почти три месяца
Я потеряла счет дням, и только когда к концу стал подходить август, то растерянно поняла, что за путешествие во мне что-то изменилось. Я стала другой, словно перевоплотилась во что-то новое. И Лир...чувствовала, что он нужен мне каждой клеточкой. Уже не привычка, не привязанность. Прав был Аран тогда сказав мне, что я больна им. До невозможного. Только раньше от этого можно было уйти. А сейчас - нет. Уже бесполезно. Словно кто-то что-то решил за меня. А мне остается только смириться. Только вот Лир своих чувств ко мне не проявлял. Это причиняло мне боль. Но я терпела, ждала, надеялась...
Паника пришла запоздало, тогда, когда он перестал меня целовать. Совсем. Иногда задумчиво на меня смотрел, но как только я поворачивалась в его сторону, отводил взгляд. Взгляд этот был сначала непонятным, потом тревожным, а потом - желающим. Да-да, именно таким. Темным, наполненным силой, откровенным. Я чувствовала себя при нем раздетой, когда он смотрел на меня - вот так. И как это все понимать? Не целует, но ложиться спать рядом. О чем-то размышляет, словно пытается принять какое-то необратимое решение, но мне ни слова не говорит. Учит меня каждый день магии, но взгляд при этом холодный, расчетливый. А главное, чем дальше - тем хуже.
Аран тоже это замечал, качал головой, но со мной на эту тему даже не пытался заговорить.
В один из последних дней августа мы шли через лес по тропинке, усыпанной уже желтыми кленовыми и дубовыми листьями. Рыжие белки прыгали с ветки на ветку, собирая желуди. Я смотрела, как на землю летят листья. Красивые, расписные, резные. Этот их полет - последний в жизни. Безупречный. Почти волшебный. Мне казалось, что каждый человек во время листопада замирает, смотря на кружащиеся листья. Последний танец. Дар человеку. Я так засмотрелась, что пропустила все объяснения Лира по поводу создания мной яблока из ничего.
Споткнулась о корень, упала. Подхватить Лир не успел, Аран тоже. Но оба подскочили сразу же.
– Ариадна, сильно ушиблась?
– спросил маг.
Вот уже и не Ари. Ариадна.
Я оттолкнула его руку, поднялась сама, отряхнула листья с одежды.
– У тебя кровь на ноге, - сказал Лир.
– Сейчас залечу.
– Не стоит, - сказала я спокойно.
Достала дрожащей рукой платок, вытерла, посмотрела на хмурого Лира.
– Аран, прогуляйся немного, - попросила я его спокойно.
Эльф посмотрел на меня своими умопомрачительными сапфировыми глазами, кивнул и через минуту скрылся за деревьями.
– Что происходит, Лир? Может, объяснишь мне? Если ничего ко мне не чувствуешь, так и скажи, я пойму. Не переживай, на шею вешаться тебе не буду, молить о проявлении внимания тоже, - сказала я спокойно, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
– Я не готов к такому разговору, Ариадна.
– Не готов?
– Ты не поймешь.
– Чего не пойму?
– спросила я Лира, видя его беспокойный взгляд.
– Все так запуталось, Ариадна. Сильно запуталось.
– По мне так все ясно, Лир. Просто хочу, чтобы ты мне это сказал сам, и я не мучила себя бесполезными надеждами, - сказала я спокойно, а в душе стало так больно, словно ножом полоснуло.
Лир замер, резко вдохнул, выдохнул, посмотрел в сторону леса, на меня, снова в сторону леса.
– Когда ты узнаешь правду обо мне, тебе она не понравится. Ты сама не захочешь быть со мной, особенно так, как, получается, - сказал Лир тихо.
– Не представляю, за что мне тебе нужно ненавидеть, - спокойно возразила я.
– Вот именно, не представляешь. Я маг, Ариадна. И маг - темный. А ты светлая. Мы не пара.
– Глупо так считать.
– Не глупо, Ариадна. Ты не представляешь, на что я способен. Я убивал, Ари. И если нужно, снова убью. Моей силы хватит уничтожить целый крупный город, - сказал Лир холодно.
– Ты меня настоящего не знаешь.
– Знаю, - сказала я спокойно.
– Темный ты или светлый, значения не имеет. Значение имеют твои поступки, Лир. А в них я пока не увидела зла. Ты спасал меня, защищал, заботился, помогал, учил.
– Ариадна, - оборвал он меня.
– Ты хоть слышала, что я сказал тебе до этого?
– Слышала, Лир. Убийствами ты меня не напугаешь. За мной вон темная ведьма охотится.
– Ариадна, она ушла, не появлялась, - сказал маг.
– Появлялась, - вздохнула я, зная, что сейчас он будет злиться.
– Почти каждую ночь, когда вы засыпали.
– Ты нам не сказала?
– Лир подскочил ко мне и тряхнул меня за плечи.
– Она не сможет пройти круг, Лир. И на мне защита, а днем она не появится.