Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850
Шрифт:
Однако нет никаких сомнений в том, что ее способности были крайне важны для успеха всего предприятия Кортеса.
Европейские державы в Новом Свете, 1600–1800: поселения и рабовладение
Вслед за испанскими завоеваниями и гибелью большей части коренного населения другие европейские первооткрыватели и поселенцы бросились на освоение теперь уже пустовавших земель. Португальцы в Бразилии, британцы и голландцы вдоль атлантического побережья Северной Америки, французы в долинах рек св. Лаврентия и Миссисипи и на Великих озерах и все эти державы в Карибском бассейне претендовали
Из этих поселенцев испанцы с самого начала были наиболее удачливыми в получении прибыли, поскольку земли ацтеков и инков оказались чрезвычайно богатыми серебром и золотом. «Серебряная гора» Потоси на юге Перу более века оставалась крупнейшим и богатейшим серебряным рудником в мире. Другие месторождения серебра были обнаружены в Мексике, а к XVIII в. португальцы открыли большие месторождения золота в Бразилии. Как уже отмечалось выше, эти огромные запасы серебра, перевозимые в Европу или — через Тихий океан — в Азию, позволили европейцам участвовать в азиатской торговле и приобретать азиатские товары для собственного пользования.
Если испанцам достаточно было просто добывать и переправлять серебро, то британским, французским и голландским поселенцам необходимо было найти другие способы извлечения выгоды из земель, на которые они претендовали. Легче всего можно было заработать, используя климат и местные культуры для выращивания продуктов, не доступных в Европе. В результате быстро возникли плантации сахарного тростника на Карибах, табака — в Британских колониях Виргиния и Каролина, хлопка (который коренные американцы выращивали и получали из него легкие ткани на протяжении веков) — вдоль побережий.
Однако все европейские державы в Новом Свете вскоре обнаружили, что им непросто извлекать богатство из новых земель — дело в том, что то самое «исчезновение» коренного населения, сделавшее возможным завоевание, означало также дефицит рабочей силы для работы на рудниках и земле. Поэтому начался поиск новых источников рабочей силы в дополнение к порабощенным коренным американцам, работавшим в шахтах и на полях. Это были бедные иммигранты из Европы, прибывшие по своей воле работники по контракту, но основную массу составляли вывезенные из Африки рабы.
Рабы были особенно полезны там, где земля приносила большие урожаи ценных культур, а землевладельцы имели огромные поместья. При таких условиях, продажа урожая позволяла окупить высокие затраты на покупку и содержание рабов. Таким образом, сахарные плантации Карибских островов и Бразилии, а также хлопковые и табачные плантации американского Юга стали основными потребителями на африканском рынке работорговли. Рудники Мексики, Перу и Бразилии также стали зависеть от импорта рабочей силы. И лишь там, где земля была относительно каменистой или климат не подходил для выращивания товарных культур, продолжало развиваться натуральное хозяйство. В этих областях в местной экономике доминировали колонисты, возделывавшие участки семейного пользования — в Новой Англии, Новой Франции (Квебек), Пенсильвании, Нью-Йорке и южной части Южной Америки.
Некоторые исследователи утверждают, что именно доходы от рабовладения питали экономический подъем Запада. Рабовладение было ужасной несправедливостью, принесшей страдания и смерть миллионам, и сложно понять, что же было достигнуто ценой подобных страданий. Нельзя назвать ни одной рабовладельческой экономики, которая стала бы богатой или производительной благодаря этому своему опыту, —
И все же могут спросить: а не способствовали ли прибыли рабовладельческих плантаций или работорговли экономическому росту и индустриализации Запада? Или даже: могла ли индустриализация развиваться вовсе без хлопка, производившегося рабами в Новом Свете?
Если бы владельцы плантаций вкладывали средства в промышленность или становились промышленниками, тогда подобные вопросы были бы обоснованными. В действительности же они этого не делали. Кроме того, не в пользу прибыльности рабовладения говорят огромные издержки, связанные с подавлением бунтов рабов, революциями и гражданскими войнами. Революции в Южной Америке породили длительные периоды хаоса, а гражданская война в Соединенных Штатах оставила большую часть плантаторского Юга разоренной. Прибыли любого из указанных регионов не идут ни в какое сравнение с их затратами в виде политических последствий развития рабовладельческого общества.
Верно, конечно, что к XIX в. хлопок, выращенный в Новом Свете, был основным вкладом в британскую хлопковую промышленность и одним из ведущих звеньев британской индустриализации. Но промышленность сотворил не хлопок-сырец, а инновации в британском станочном оборудовании и использование гидроэнергии и энергии пара, которые сделали оправданным импорт хлопка, обработку и изготовление тканей. Если бы не оборудование, не было бы никакого смысла импортировать хлопок-сырец в Англию, поскольку стоимость готового изделия была бы гораздо выше, чем стоимость хлопчатобумажной ткани из стран, производящих хлопок-сырец, таких как Китай и Индия. Новое британское оборудование позволило сделать прибыльным импорт хлопка-сырца, причем вне зависимости от экспортирующей страны — Индии, Египта, Турции или Америки.
Есть еще один виртуальный эксперимент, который мы можем провести для осмысления влияния империи и рабовладения на конечные богатство и процветание европейских стран. Мы без труда можем ранжировать страны Европы по размеру их заморских империй и степени, в которой эти империи зависели от использования труда рабов. Вначале идут Испания и Португалия, затем Британия, Голландия и Франция, намного ниже будут располагаться Бельгия, Германия (бывшая Бранденбург-Пруссия) и Италия (все свои колонии она приобрела в XIX в.); наконец Швейцария, Австро-Венгрия и Россия (у которой вообще не было колоний, за исключением нескольких русских поселений на Аляске и тихоокеанском побережье).
Процветали ли эти страны? Начиная с 1830 г. Испания и Португалия перестают быть богатыми и могущественными. Начиная с середины XVIII в. Голландия находилась в упадке и шла в кильватере Франции, потерпевшей поражение в Наполеоновских войнах. К 1871 г. Франция снова проиграла Германии во франко-прусской войне. В 1850-х гг. Британия, Бельгия и Швейцария находились в авангарде индустриализации. Если говорить кратко, то, за исключением Британии, прослеживается лишь очень слабая корреляция между заморскими империями и рабовладением европейских стран до XIX в. и их силой и экономической динамикой в XIX столетии.