Почему мама хочет напиться
Шрифт:
– Разве Ханна не милашка?
– Эмм… Да, она хорошая.
– Она очень красивая, да? И волосы у нее шикарные.
– Эмм, да, красивые волосы.
Пока я раздумывала, стоит ли мне упомянуть ее офигительные сиськи, как Сэм прервал меня: «Эллен, ты пытаешься свести меня с ней? Дело в том, что она не совсем в моем вкусе».
Ох. Я опешила, и мой энтузиазм сдулся подобно воздушному шарику. Значит, не бывать Свадьбе Века. Не быть мне организатором. Куда же теперь девать стильную шляпку с вуалью, которую я планировала надеть на их свадьбу? Да, я хотела надеть вуаль. Мне как почетному гостю можно все. Даже напялить вуаль на чужую свадьбу. А может, Ханна ему не понравилась, потому что он тайно влюблен в меня? Я мгновенно
Стараясь не кокетничать, я скромно спросила: «А какие женщины в твоем вкусе?»
Сэм покраснел и ответил: «Ну… Не женщины».
Не женщины? Ах вот оно что! Наконец карты раскрыты. Я пробормотала: «О боже, прости меня, пожалуйста, я не хотела показаться бестактной!»
– Я не хотел распространяться, – сказал Сэм, – просто не хочу, чтобы на этом заостряли внимание. Гетеросексуальным людям не приходится представляться в духе «Привет, я такой-то такой-то и да, я традиционной ориентации». Почему тогда людям нетрадиционной ориентации нужно устраивать целое шоу c хореографическими трюками и оркестром? В любом случае, – продолжил он, – как видишь, я буду в полной безопасности от Мам из школы. Хоть я и горячий отец-одиночка – кстати, спасибо за это – но им от меня толку не будет.
Я долго смеялась над его оптимизмом.
– Ха! От этого за тобой еще больше бегать будут! Им всем срочно станет жизненно необходимо заиметь гея-друга, чтобы все было как в сериале «Уилл и Грейс». Тебе от них не сбежать. Тебе КОНЕЕЕЕЦ!
– Или, – предложил он, – я просто буду тусить с тобой, а к тебе они не полезут. Сама же говорила, что тебя они в свой мамский клуб не примут, вот и на мне крест поставят.
Бедный Сэм. Он даже не понимает, что ему грозит, когда Идеальная Мама Идеальной Люси Аткинсон узнает про него, и какую ценность (модный аксессуар) она увидит в дружбе с геем. Тут даже не спасешься живым щитом в виде меня.
Никудышная из меня вышла сваха. Да и читать людей по их жестам я тоже, оказывается, не умею. Наверное, это все из-за женских журналов. К таким нестандартным ситуациям они меня не готовили. Ничего не оставалось, кроме как продолжить потягивать коктейли и пьянеть. Сэм заметно раскрепостился и начал в сердцах обзывать своего бывшего парня Робина (ох уж эти имена унисекс), который его бросил. Алкоголь разогрел Сэма, и он охотно делился своей историей – оказывается, Робину приходилось часто ездить в командировки, якобы для большего познания особенностей французского дизайна антикварной мебели. «Но на деле оказалось, что этот козел спит с французом по имени Жан-Клод, или Рене, или что-то в таком духе, какое-то дурацкое имя», – буркнул Сэм, попивая очередной «Манхэттен». Он открыл для нас этот крышесносный коктейль, который оказался сладким сочетанием крепкого алкоголя с примесью вишни. Оказалось, что ради какого-то француза «этот козел» бросил Сэма одного с детьми. Только ничего у них с Жан-Клодом / Рене в итоге не вышло, и Робин хотел вернуться к Сэму. «Но я ему сказал, твердо и непоколебимо: “Отвали”. Да, так и сказал». И вот Сэм решил начать жизнь с нового листа, поэтому переехал с детьми в другой дом. И только ради детей он старается быть вежливым с Робином («этим козлом»), чтобы не травмировать их психику и дать им возможность общаться с обоими папами. Сэм любит поболтать, когда напьется.
Затем Ханна сказала нам, что Дэн (которого она тоже окрестила «этим козлом») заявил, что его куртизанка (я-то думала, люди уже не используют это слово, пока Ханна не выплюнула его за столом) останется на выходных у них дома и пообщается с детьми.
– Вот козел! – возмутился Сэм. – Даже Робину («этому козлу!») не хватило наглости еще и имя говнюка детям называть.
– Еще кок… коктейлелей! – еле выговорила я.
Удивительно, но Саймон еще не спал, когда я вернулась домой, что меня обрадовало. Только я слишком перебрала с коктейлями и не смогла выдавить из себя
Вместо того, чтобы отчитать меня за то, что я напилась до чертиков, Саймон рассмеялся и сказал: «Похоже, ты отлично повеселилась, дорогая!» – и уложил меня в постель. Это одна из многих причин, почему я люблю его, хоть он иногда и действует мне на нервы. Не буду с ним расставаться. Думаю, я ему тоже нравлюсь.
Сегодня мне хреново. Очень хреново. Этот ваш коктейль «Манхэттен» не такой уж и хороший. Когда я вытащила себя из постели, увидела, что вся кухня измазюкана мармитом. Я бы очень хотела свалить вину на Саймона или детей, но так как я единственная в доме, кто ест мармит, а все остальные испытывают рвотный рефлекс от одного запаха, похоже, придется взять на себя ответственность за это безобразие. Как он вообще оказался на стенах?! Единственным утешением были сообщения от Ханны и Сэма, которые спрашивали, не знаю ли я, как они вернулись домой. Я, по крайней мере, помню, что уехала домой на такси, так что у Ханны и Сэма дела сегодня похуже.
За исключением мармита на кухонных стенах, дома было очень даже чисто, учитывая, что вчера была очередь Саймона убираться. Он даже соизволил снять свою бессменную потертую кофту и надел новый свитер, что растопило мне сердце (тем более что он так благосклонно отнесся к моему пьянству и вообще, после всего, что я наслушалась о Робине и Дэне, Саймона можно назвать идеальным мужем), и я даже решила извиниться за бабушкин сервант. Он сказал не переживать из-за него, это же всего-навсего сервант (А Я ЧТО ГОВОРИЛА).
Он все-таки добавил ложку дегтя, сказав, что, скорее всего, дизайнерские решения – это не мой конек, и припомнил мне мои другие неудачные эксперименты из молодости, когда я тащила домой со свалки все, что только можно. Однажды я нашла там австралийца, незадолго до того, как мы с Саймоном стали встречаться. Я не стала приглашать его к себе, хотя он и был очень милым. Я просто показала ему, как добраться до ближайшего молодежного общежития. Конечно, потом я жалела, что упустила его, но в глубине души меня тревожило то, что если я приведу его к себе и он окажется Тем Самым, то всю оставшуюся жизнь на вопрос окружающих «как вы встретились?» мне придется отвечать «на помойке».
Мы с Саймоном стали хохотать, припоминая времена, когда мы были совсем молоды, беззаботны и даже беднее, чем сейчас. И конечно, я оценила то, что он наконец отпустил эту ситуацию с бабушкиным сервантом. Дети застыли у телевизора, смотря Спанч Боба, и Саймон предложил воспользоваться моментом и уединиться в спальне. Если честно, мое моментальное согласие в основном связано не столько с желанием предаться плотским утехам, сколько с привлекательной перспективой полежать в полутемной комнате и утихомирить головную боль. Только мы прокрались в спальню и Саймон начал снимать с меня лифчик, как за дверью (к счастью, запертой) раздался дикий вопль Питера. Оказывается, Джейн совершила непростительный акт – переключила канал без разрешения младшего брата. А затем ребенок разразился тирадой о том, как несправедлив мир в мультиках. В общем, настроение на амурные дела улетучилось.
Молодцы дети, ничего не скажешь. Похоже, в них встроен сенсор, срабатывающий, когда родители захотят уединиться в спальне и гарантированно разрушающий все их любовные планы. А я говорила Саймону, что просто замка на двери будет недостаточно. Нужно как минимум построить что-то вроде ядерного подземного звукоизолированного свинцового секс-бункера, и тогда, наверное, у нас будет возможность остаться наедине. И то, ненадолго, дети все равно смогут прорвать оборону.