Почему маму всё достало
Шрифт:
Саймон продолжал:
– Ты хочешь сохранить семью. Тебе не хочется, чтобы дети болтались между двумя домами на выходных, чтобы их знакомили с мачехой или отчимом, чтобы они были разменными пешками в шахматной партии родителей, как это было у тебя в детстве. И я уверен, что мы здесь только потому, что ты хочешь оградить от всего этого детей, а не потому, что ты жаждешь остаться со мной. Ты говоришь, что я тебя не замечаю. Ну так и ты тоже не замечаешь меня. Кто угодно может быть вместо меня. Анонимный персонаж, некий условный муж и отец детей, который нужен для склейки твоей жизни.
– Уж лучше, чем домработница, повариха и нянька в одном лице, за которую ты держишь меня, – накинулась я.
– Эллен, в последний раз предупреждаю, воздержитесь от того, чтобы перебивать Саймона, – сказала Кристина. – В следующий раз я буду вынуждена показать Вам желтую карточку.
Я в ярости уставилась на нее. В ее взгляде яду было тоже немало. Было ясно-понятно, что «желтая карточка» в мире взрослых – это то же самое, что поставить в угол ребенка. Саймону она никогда не угрожала желтой карточкой. Она явно симпатизировала ему больше, чем мне, и это было нечестно. Я уже была готова, что она как взрослая спустится на мой детский уровень, посмотрит строго мне в глаза и скажет, что при счете три я должна перестать баловаться и начать вести себя как следует.
– Я даже не уверен, любишь ли ты меня еще, Эллен, – с трагичным вздохом выдал Саймон. – И это вызывает у меня следующий вопрос: а люблю ли я тебя? Даже и не знаю.
Я открыла было рот, чтобы ответить ему – и пошла ты к черту Кристина со своей желтой карточкой, – как вдруг она встрепенулась: «Ах, это так важно, но, боюсь, что время на сегодня вышло!»
Так тебе, оказывается, можно перебивать других, да, Кристина?
В полной прострации я натянула на себя плащ, и мы покинули офис Кристины. На улице, от холодного ветра, который бился по щекам как рыба об лед, я пришла в себя.
– Так ты меня больше не любишь? – набросилась я на Саймона. – А зачем же тогда это все, если ты меня больше не любишь? Зачем ты меня через это заставил пройти?
– Не устраивай сцен, Эллен, не на улице! – резко сказал Саймон. – Пошли, – добавил он, подталкивая меня к бару рядом с офисом Кристины. – Зайдем, выпьем.
– Тебя реально беспокоит, что я закачу сцену на улице? И вообще надо возвращаться домой, там дети одни, – возразила я.
– Ничего, еще полчасика побудут одни. Нам надо поговорить.
– Мы уже вдоволь наговорились. Ты достаточно ясно высказался. О чем еще говорить?
– Я хочу сказать тебе еще кое-что.
Бар оказался довольно уютным. С милыми кабинками и атмосферной подсветкой, при любых других обстоятельствах моим первым желанием было бы заинстаграмить наш столик. Саймон взял мне бокал вина и сел рядом.
– Так дальше жить нельзя, – сказал он. – Ты терзаешь себя. Я так больше не могу.
– Ты не можешь? То есть человек, который должен быть всегда рядом со мной, который никогда не должен был причинять мне боль, хоть он фактически вырвал мне сердце и растоптал, бросает меня, потому что не может видеть, как мне больно, а мне нужно просто плюнуть и растереть? Ты мне изменил, сравнил меня с лазаньей, сказал, что не любишь меня, и что? Мне надлежит радоваться сейчас? Йуххууу! Мой муж, отец моих детей, меня больше не любит! Офигенно в моей жизни все сложилось! Уррааа!
– Пожалуйста, говори потише! – зашипел он. – Я не говорил, что не люблю тебя.
– Говорил.
– Нет, я сказал, что не уверен, что люблю. Не уверен также в том, что и ты меня любишь. Конечно, я люблю тебя, просто я не уверен, что все еще люблю тебя так же, как тогда. Я хочу сказать, что даже и не знаю, хочешь ли ты все еще быть моей женой, – печально заключил он.
– Ну, конечно же, хочу, – запротестовала я. – Я бы не согласилась на все это, если бы не хотела. А ты разве не хочешь спасти наш брак?
– Не знаю. Не знаю, чего хочу. Я знаю, что я несчастен, и был несчастен довольно долго, задолго до того, как все случилось. Я знаю, что не могу больше извиняться, и даже если бы хотел, мои извинения ничего не изменят. Я знаю, что не могу пытаться изменить прошлое, я могу только поменять будущее, но учитывая сложившуюся ситуацию, ты мне не позволишь это сделать, потому что ты застряла в прошлом. Поэтому, мне кажется, нам надо пожить какое-то время отдельно.
– Что, потянуло отдохнуть от нас на выходных? Очередная пассия?
– Нет, я имею в виду другое. Джефф с работы переезжает в Нью-Йорк на три месяца и не хочет, чтобы квартира пустовала в это время. Я предложил, что перееду к нему и присмотрю за хозяйством. Как раз у нас будет возможность побыть порознь, подумать, попытаться понять, чего мы действительно хотим. Я съеду к нему сегодня вечером. У меня была последняя надежда, что вечером у Кристины что-то произойдет, и ты начнешь выбираться из прошлого, но не случилось, поэтому надо что-то менять.
– Ты меня бросаешь? – выдавила я из себя. – После всего того, через что мне пришлось пройти, ты меня бросаешь? И ты это обставляешь такими истертыми клише, как «я тебя люблю, но не так, как прежде» и что «мне нужно время»? Не мог придумать что-нибудь оригинальнее? Господи, не хватает только фразы «моя жена меня не понимает».
– Вообще-то мне нужно время, и, да, мне нужно свое пространство. И ты не понимаешь, каково мне приходится. Я не могу оставаться с тобой, если на мне все время будет клеймо преступника, а в тебе клокочет неиссякаемый гнев. Это разрушает нас обоих.
– Ах, вот оно что. Отлично, ты забил хет-трик в матче «Как бросить свою жену». То есть ты просто уходишь, съезжаешь к Джеффу в его милую холостяцкую студию и будешь жить долго и счастливо, пока я тут собираю обломки своей разбитой жизни – в очередной раз? Только потому, что тебе, видишь ли, не по себе, что я так расстроена твоей изменой, а ты что? Будешь искать себя?
– Эллен, не передергивай, все не так.
Я залпом допила вино.
– Все именно так.
– Я просто хочу вновь обрести себя, понять, кто я такой, вот и все. Помимо того, что я отец и муж.
– Я скажу тебе, чего ты хочешь. Почувствовал свободу, вкусил запретного плода, а теперь еще захотелось, но только жена с детьми как ярмо на твоей шее висят. Да к тому же это ярмо с кандалами никак не заткнется, а то была бы паинькой, молча смотрела бы сквозь пальцы на то, как ты пытаешься на двух стульях усидеть. И поэтому ты выбираешь легкое решение, просто сваливаешь. Ты у нас снова холостой, а я у разбитого корыта и еще твоих детей буду дальше тянуть. Что ж, замечательно придумал. Просто замечательно. Раз уж ты так решил, давай – вперед, никто за тебя цепляться не будет. Если ты думал, что я буду сидеть здесь и умолять тебя остаться, то ты ошибаешься. Желаю счастья в личной жизни, Саймон. Хотя нет, не так. Пусть у тебя хрен отвалится. Прощай!