Почему он выбрал Путина?
Шрифт:
Дополнительным препятствием для получения Россией кредита стал югославский кризис, грозивший перерасти в вооруженное столкновение между Милошевичем и НАТО. Было ясно, что этот блок вот-вот начнет бомбардировку сербских позиций в Косове: армия Милошевича развернула здесь тотальный террор против албанского населения и не собиралась его прекращать, как того требовал Запад. По всем приметам можно было ожидать: авиация НАТО нанесет воздушные удары по Югославии как раз в тот момент, когда российский премьер будет находиться в США и участвовать там, в частности, в решающем раунде переговоров с главой
По словам Маслюкова, он не знает, какое решение примет его шеф, если силовая акция в отношении Югославии будет предпринята. Сам он немедленно покинул бы США, вернулся в Россию.
В общем-то, рассуждение вполне логичное: мгновенная протестующая реакция на военное нападение многим тогда казалась делом несопоставимо более важным, чем переговоры, нацеленные на более скорое получение желанного кредита.
Однако прерывать переговоры Примакову даже не пришлось. До Америки он так и не долетел. Как рассказывал губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев, входивший в состав российской делегации, вопрос о том, лететь или не лететь, стали обсуждать еще во Внукове перед отлетом 23 марта. В ирландском аэропорту Шеннон, где самолет совершил промежуточную посадку, по словам Яковлева, было принято решение лететь не в США, а «в направлении» Канады. Такое изменение курса было как бы последним китайским «серьезным предупреждением» руководству НАТО. Оно не подействовало. Когда самолет находился над Атлантикой, в девять вечера, американский вице-президент Альберт Гор сообщил по телефону Примакову, что переговоры с Милошевичем зашли в тупик и вооруженный конфликт с ним неизбежен.
Удар по Югославии должны были нанести уже ночью, сказал Яковлев, и, видимо, это повлияло на решение Примакова.
Самолет развернулся и взял курс на Москву.
Бомбардировка Югославии началась в ночь на 25 марта.
В общем-то, в России примаковскую «фигуру высшего пилотажа» встретили с одобрением: знай наших! Но были и скептические, даже негативные комментарии. Юрий Лужков, в целом похвалив премьера за его решительность, в то же время посетовал по поводу того, что поступок Примакова мира в Югославию все равно не принесет (так оно и случилось), но «объективно осложнит работу по получению очередного кредита МВФ».
Между тем, этот кредит нам нужен, без него мы будем чувствовать себя очень плохо, даже катастрофически, сказал Лужков. Может быть, премьер-министру не стоило в этой ситуации разворачивать самолет, а прервать свой визит в США после каких-то первых военных акций.
Сходным образом Борис Немцов, недавний вице-премьер, в то время лидер движения «Россия молодая», назвав действия Примакова «безупречным шагом в политическом плане», вместе с тем предположил, что они утяжелят проблемы внутри страны: поскольку переговоры с МВФ о предоставлении кредита отложены, можно ожидать падения рубля, роста цен и, как следствие, увеличения числа бедных.
Сегодня как-то странно уже слышать, что кредит Международного валютного фонда еще совсем недавно был так важен, жизненно важен для России. Сейчас, благодаря бурному потоку нефтедолларов, мы не берем взаймы деньги, лишь отдаем старые долги.
Самой острой критике Примакова подверг «Коммерсант», точно подсчитавший, что из-за примаковского небесного разворота Россия потеряла 15 миллиардов рублей.
Впрочем, словно бы убоявшись своей дерзости, газета в тот же день, в день публикации, извинилась перед премьером, открестилась от позиции автора статьи и пообещала уже завтра поместить «нормальный коммерсантовский материал на эту тему».
Сам Примаков в своих воспоминаниях ничего не пишет о полете в сторону Канады: дескать, как летели в США, так и летели. Получив сообщение Гора, премьер собрал всю «команду», которая была с ним в самолете, губернаторов, министров, бизнесменов и спросил их, одобряют ли они в создавшихся условиях его решение развернуться над Атлантикой и лететь домой. (Примаков так и сказал: «мое решение»). Все без исключения высказались «за». После этого премьер вызвал командира корабля и велел ему развернуть самолет.
В дальнейшем в прессе началась разноголосица, согласовал ли Примаков свой воздушный маневр с Ельциным или нет. Одни уверяли согласовал, другие это отрицали. В примаковских мемуарах читаем:
«Попросил соединить меня по телефону с Ельциным. Рассказал ему обо всем. Президент отреагировал односложно: «Принятое решение одобряю».
Прошу заметить: этот разговор состоялся уже тогда, когда самолет летел назад. Странно было бы, если бы Ельцин «не одобрил» решение премьера и велел бы ему еще раз крутануться на 180 градусов, продолжать свой путь в Америку. Это был бы уже полный цирк, над которым долго потешался бы весь мир. То есть премьер поставил президента перед свершившимся фактом: сначала он попросил одобрения у своих спутников губернаторов и министров, - развернул аэроплан и только потом сообщил о произошедшем президенту…
Итак, Примаков не согласовал заранее свои возможные действия ни с Ельциным, ни даже с Волошиным. При желании это, конечно, можно объяснить цейтнотом, необходимостью действовать быстро и решительно, но не исключено также, что в немалой степени премьером тут двигало желание поднять свой рейтинг, что оно взяло верх над опасением вызвать недовольство президента. Между тем такое недовольство действительно возникло, и поводы для отставки премьера постепенно накапливались.
Не долетев до Америки и вернувшись в Россию, Примаков погрузился в свою родную стихию, занялся своим любимым делом международной дипломатией. Он отправился в Белград на переговоры с Милошевичем и достиг здесь кое-каких успехов. Примаков предложил Милошевичу пойти на некоторые уступки: в случае немедленного прекращения бомбардировок «сократить военное присутствие» Сербии в Косове и принять меры к возвращению албанских беженцев. После долгих, шестичасовых, уговоров Милошевич согласился. Вроде бы Примаков мог себя чувствовать победителем. Увы… Страны НАТО сочли эти уступки недостаточными.
Примаков должен сказать Милошевичу, чтобы тот прекратил убийства, этнические чистки и разгул насилия в Косове, сказал, в частности, английский министр обороны Робертсон.
Так что и на привычном для Примакова фронте его постигла явная неудача.
Между тем 29 марта в Москве после опять-таки изнурительных длившихся более трех с половиной часов переговоров Примаков и Камдессю договорились, что МВФ все же предоставит России кредит. Главным обстоятельством, переломившим ход многомесячной дискуссии, стало обещание Примакова обеспечить профицитный бюджет России, на чем настаивал глава МВФ. Цифра профицита была названа минимальная два процента, но Камдессю удовлетворился этим.