Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?
Шрифт:
Возникает вопрос: как при всем при этом немцам удалось так далеко продвинуться в глубь России? Как они смогли, уже будучи остановлены к концу лета, и потерпев поражение под Ельней в начале сентября, снова начать 30 сентября наступление на Москву? Одним только внезапным ударом этого не объяснишь. Пожалуй, прав И. Бунич, который считает, что при имевшемся соотношении сил самое позднее к 1 июля немцы, несмотря на всю тактическую внезапность их удара, должны были быть остановлены, а потом быстро разгромлены. Напомню еще раз, что план «Барбаросса» как таковой строился на той посылке, что все войска, имеющиеся у Сталина, сосредоточены у самой границы и после разгрома этих войск кампанию можно считать выигранной.
И вот тут мы подходим к тому феномену, о котором пишут практически все независимые российские авторы самых разных взглядов и убеждений — от И.А. Ильина и И. Солоневича до М.С. Восленского и А. Авторханова. Но для этого необходимо сначала вспомнить некоторые аспекты внутренней истории страны с 1917 по 1941 год.
Глава XIV
«Обострение классовой борьбы»
Вторая мировая война была начата коммунистами в 1930 г. против мужиков России, Украины и Белоруссии. В 1939 г. эта война распространилась на соседние страны.
Нельзя забывать, что для реализации глобальных замыслов нужно было прежде всего подготовить соответствующие условия внутри страны.
НЭП восстановил разрушенное Гражданской войной хозяйство. Но этого было мало. Требовалась в первую очередь мощная тяжелая промышленность, способная материально подкрепить глобальные амбиции большевиков. В речах и статьях советских вождей постепенно и с годами все более ясно начинает проступать мысль о том, что нужна в первую очередь тяжелая индустрия, «иначе нас сомнут». Почти сразу после смерти Ленина, в декабре 1925 г., XIV съезд ВКП(б) взял курс на «социалистическую индустриализацию» СССР.
Это было началом конца НЭПа, хотя тогда мало кто это понял. События вскоре показали, что индустриализация по-сталински означает невиданную милитаризацию экономики СССР. Основной упор делался на тяжелую промышленность. Однако для индустриализации нужны были средства. Кое-какие средства нашли, пустив на экспорт все, что можно было пустить, — от коллекций московских и ленинградских музеев до леса, икры и пушнины. Но этих средств было мало, требовались куда большие. Где было их взять, если не в деревне? Короче говоря, деревню надо было загнать в колхозы, чтобы иметь возможность отбирать на нужды «мировой революции» все или почти все ею произведенное.
Был и еще один резон в проведении «сплошной коллективизации». Необходимо было ликвидировать всякую оппозицию курсу на «мировую революцию» внутри страны. Гражданская война показала, что, вопреки всем заклинаниям советской пропаганды, большинство народа не поддерживало большевиков с их «военным коммунизмом» и прочими прелестями. Вообще, эта тема — расстановка сил в Гражданской войне — настолько важна, что заслуживает отдельного серьезного исследования. Я же здесь только вкратце отмечу основные моменты.
Выше уже говорилось о том, откуда были родом руководители «белого» и «красного» лагерей. На подобные исследования наши оппоненты могли бы возразить: мол, неважно, откуда происходили лидеры большевистского движения, важно, что национальные окраины сопротивлялись большевикам, а в пределах нынешней России активное
Вроде бы все так. Однако вот интересная цифра: на весну 1919 г. Красная Армия, согласно общепринятым советским данным, насчитывала 1 млн чел. Но вот на фронтах при этом находилось только 382,76 тыс. чел. (Военно-блоковая политика империализма. Под ред. ПЛ. Жилина и Р. Брюля. М., 1980. С. 66.). Где же были остальные?
Ответ — у того же Солженицына. «Нет числа крестьянским волнениям и восстаниям с 18-го по 21-й год, хоть и не украсили они цветных листов «Истории Гражданской войны», никто не фотографировал и в кино не снимал…» (Архипелаг ГУЛАГ. Ч. 1. Гл. 8). Похоже, именно официальной советской историей Гражданской войны и руководствуются те, кто говорит об отсутствии сопротивления Великороссии коммунистам.
А вот чекист Лацис в своей книге-отчете 1920 г. фиксирует 344 крестьянских восстания только за 1918 — первую половину 1919 г. (Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920. С. 75). При этом надо учесть, что указанное время — отнюдь не пик крестьянских выступлений. Чтобы это понять, надо просто выделить этапы Гражданской войны в плане изменения настроений народа.
Начнем с того, что «красных» поддерживало примерно 15–20 % населения России, «белых» — чуть меньше, 10–15 %. Остальные примерно 70 % (т. е. все крестьянство, кроме беднейшего) были не за «красных» и не за «белых», а сами за себя. И политическая ориентация этих 70 % на разных этапах Гражданской войны менялась по меньшей мере трижды.
Первый этап Гражданской войны продолжался с марта 1917 по начало лета 1918 г. В это время происходила всенародная революция против старого порядка, отождествляемого с царизмом, помещичьим землевладением, телесными наказаниями для крестьян, еврейской чертой оседлости и прочими пережитками Средневековья. Именно так, а вовсе не как «социалистическую» и воспринимал революцию народ. Октябрьский переворот был интерпретирован просто как смена одного временного правительства другим, а Декрет о земле (взятый первым Советским правительством у эсеров) обеспечил новой власти поддержку этих самых 70 % колеблющихся и как следствие — пресловутое «триумфальное шествие Советской власти».
На втором этапе (лето — зима 1918 г.) большевики вошли в конфликт с меньшевиками и эсерами, приведший к изгнанию последних из Советов и установлению однопартийной большевистской диктатуры. Это обстоятельство вкупе с политикой «военного коммунизма» привело к резкому повороту в настроениях упомянутых 70 % населения. «Триумфальное шествие советской власти» превратилось в столь же «триумфальное» свержение диктатуры коммунистов на пространстве от Мурманска до Ашхабада и от Волги и Кубани до Владивостока.
Третий этап (1919–1920 гг.) ознаменовался переходом руководства Белым движением от демократических лидеров (в том числе эсеров и меньшевиков) к бывшим царским генералам. Эти последние так и не провели аграрную реформу, чем проиграли в глазах крестьянства большевикам с их Декретом о земле. Только в 1920 г. Врангель в Крыму распорядился передать всю «землю крестьянам, но было поздно. Народ «белым» уже не верил.
Наконец, в 1921–1922 гг. после ухода «белых» крестьянство отказалось терпеть дальше военный коммунизм. Страна забурлила крестьянскими восстаниями, а Кронштадт показал, что уже и армия начинает выходить из-под контроля. На подавление Кронштадтского восстания большевикам пришлось стягивать верные части со всей страны — даже из-под Хабаровска, поскольку обычные красноармейцы были ненадежны. Если бы одновременно с Кронштадтом восстала хотя бы одна из 16 красноармейских армий, то ее давить было бы нечем. Пришлось отступать и вводить НЭП.