Почему? Вопрос, который остается всегда
Шрифт:
Когда двадцать детей и шесть работников школы погибли от рук вооруженного парня в Ньютауне, известный радиоведущий приписал это Богу, Который «допустил, чтобы на нас пал суд» за то, что мы смирились с абортами и однополыми браками. Еще один пастор и политик, часто выступающий на радио, сказал, что Бог «решил не останавливать бойню этих невинных детей», потому что «мы изгнали Его из школ».
Подобные радикальные заявления самозваных ораторов получают широкую огласку в прессе. После любого стихийного бедствия вы можете зайти в Интернет и прочитать самые разнообразные богословские обоснования, каждое из которых пытается — подобно друзьям Иова? — объяснить случившееся как некое проявление Божьего плана. («Вспомни же, — увещевал Иова Елифаз, — погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?» Но в тот момент
Убежденные кальвинисты напряженно пытаются объяснить катастрофы, — а заодно и все остальное, — как проявление суверенной Божьей воли. Я отношусь к их аргументам с определенной долей симпатии, но все же задаюсь вопросом: «Почему Иисус никогда не использовал подобные доводы при встречах со страдающими людьми?» Я ни разу не видел, чтобы Он читал другим лекции о необходимости принять слепоту или хромоту как некое проявление тайной Божьей воли. Вместо этого, Иисус исцелял их. Он учил нас молиться: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», — и побуждал усердно трудиться для достижения этой цели. Поскольку мы живем предвкушением небес, где не будет войн, вооруженного насилия, террористических атак и стихийных бедствий — воистину, ни слез, ни смерти! — я предпочитаю говорить о том, чего Бог желает для людей на земле, оставив тонкости Божьей воли на рассмотрение богословам. Последствия катастрофы — пожалуй, самый худший момент, чтобы цитировать: «Бог воцарился над народами».
С какими добрыми побуждениями ни произносились бы слова, они могут еще больше усугубить и без того прискорбную ситуацию. «Наверное, на то есть какая-то причина», — говорим мы человеку, который потерял работу и лишился своего дома из-за невозможности выплачивать кредит. Да, но какая причина может иметь смысл в подобный момент? Утверждение «Бог не возлагает на нас больше, чем мы можем перенести» кажется пустым и выхолощенным для тех, кто «на грани». Фильм «Война» с Кевином Костнером содержит эпизод, иллюстрирующий еще одно духовное клише. После того, как ветеран Вьетнамской войны погибает, пытаясь спасти жизнь друга во время несчастного случая в шахте, его жена хочет как-то утешить их сына. «Он нужен Богу на небесах», — говорит она. В ответ на это сын кричит в небо: «Да, но мне он нужен больше, чем Тебе!» Лично я предпочитаю (и считаю более корректной с богословской точки зрения) реакцию пастора на похоронах в Чикаго: «Будь ты проклята, смерть!» Если состояние этой планеты огорчает нас, то могу лишь догадываться, какие чувства испытывает Бог.
Даже духовные истины наподобие «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу», высказанные в неподходящее время могут ударить, как молот. Те, кто рассуждают о страданиях, зачастую лишь бередят раны обычных людей, которые скорбят о своих утратах и не знают, как им жить дальше. Одна женщина недавно написала мне гневное письмо о том, как у нее «украли» похороны ее мамы: «Там были миссионеры, которые подошли ко мне сразу же после службы, чтобы с улыбкой сообщить: ‘Если даже один человек во время этой церемонии принял Христа, то смерть вашей матери того стоила’».
После взрыва на техасском заводе по производству удобрений телеканал CNN взял интервью у женщины, выжившей после обрушения дома престарелых, в котором она жила. «Я благодарю моего ангела-хранителя», — сказала она, и ее чувства вполне объяснимы, но я невольно подумал: «Как эти слова прозвучали для тех семей, чьи родные не выжили?» Позже я натолкнулся на историю Джо Берти, который пересек финишную черту Бостонского марафона за считанные секунды до взрыва первой бомбы. После нескольких часов лихорадочных попыток разыскать среди общей сумятицы свою семью, он улетел домой в Техас, где через два дня во время служебной командировки стал свидетелем взрыва на заводе по производству удобрений. Машину Берти качнуло ударной волной и осыпало градом обломков. Некоторые называют его самым неудачливым из живущих на земле,
Проведя время в Японии и в Ньютауне, я взял на вооружение тест, состоящий из двух пунктов. Теперь я всегда вспоминаю о нем прежде, чем дать совет страдающему человеку. Во-первых, я спрашиваю себя: «Как эти слова прозвучали бы для матери, которая утром поцеловала свою дочь перед тем, как та села в школьный автобус, а позже в этот же день ее вызвали для опознания окровавленного тела?» Принесли бы мои слова утешение или сделали еще больнее? Затем я задаю себе вопрос: «Что бы этой матери сказал Иисус?» Лишь немногие богословские объяснения выдерживают этот тест. Единственный известный мне способ даровать утешение и исцеление, как это делал Иисус, заключается в том, чтобы полностью проникнуться скорбью матери и заверить ее в том, что Бог скорбит даже больше, чем она. Дэвид Бентли Харт (кстати, одаренный богослов) выразил это так: «Глядя на смерть ребенка, я вижу лицо не Бога, а Его врага… Вместо того, чтобы показать нам, каким образом слезы маленькой девочки, страдавшей в темноте, могли послужить построению Его Царства, Бог воскресит ее и отрет с ее глаз всякую слезу».
В общем, я избегаю отвечать на вопрос «почему?», поскольку любые попытки сделать это неизбежно потерпят провал и могут даже стать солью для открытой раны. Как последователи Иисуса, мы можем вместо этого предложить любящее, сочувственное участие, способное помочь перевязать раны и исцелить разбитое сердце. К счастью, я видел, как церковь поступает именно так. Я приехал в Ньютаун по приглашению церкви, которая направила четверых консультантов на пожарную станцию, где встревоженные родители ожидали новостей об участи своих детей, а также собрала большую сумму денег для обеспечения бессрочного консультирования семей. За время, прошедшее с момента трагедии, шесть матерей погибших детей начали регулярно участвовать в собраниях этой церкви — одной из многих, протянувших им руку помощи.
В Японии среди ликвидаторов последствий катастрофы я встречал команды из Филиппин, Германии, Сингапура и США. Сразу же после землетрясения мобилизовались такие организации, как «Habitat for Humanity» и «Сумка Самарянина», которые даже спустя год продолжали отправлять бригады для оказания помощи в восстановительных работах. Хотя церковь в Японии составляет лишь один процент населения, христианские организации взяли на себя ведущую роль в ремонтных проектах, а некоторые японские церкви стали центрами по распределению продуктов питания и вещей. Одна из них в первые несколько месяцев после цунами предоставляла приют более чем тысяче эвакуированных.
Я встретил нескольких пенсионеров — в прошлом строительных подрядчиков и рабочих-строителей, — которые обратились в «Сумку Самарянина» с предложением помощи в восстановлении смытых цунами домов. Они жили в тесных коммунальных помещениях и работали по многу часов без оплаты. «Мы никого не пытаемся обратить в свою веру, — сказал мне один из них. — Нам это и не нужно. Люди и так знают, почему мы здесь. Мы — просто последователи Иисуса, которые стараются жить по Его заповедям. Перед тем, как вручить владельцам ключи от их нового дома, мы спрашиваем, можно ли нам произнести молитву благословения для их нового жилища. До сих пор еще никто не отказался».
В противовес перечню из семи смертных грехов средневековая церковь составила список семи дел милосердия: кормить голодных; поить жаждущих; одевать нагих; давать приют бездомным; навещать больных; выкупать пленных; погребать мертвых. Маленькая армия работников благотворительных организаций и волонтеров ежедневно практиковала эти дела милосердия в Тохоку. Впрочем, не все мы можем служить на передовой милосердия. Как я напомнил сотрудникам моего издателя в Токио в день, когда улетал из Японии, церковь позже составила еще один список духовных дел милосердия: вразумлять невежд; наставлять сомневающихся; увещевать грешников; терпеливо переносить обиды; охотно прощать оскорбления; утешать страдальцев; молиться о живых и умерших. Церковь в Японии — это крошечное меньшинство в сокрушенном народе — старается практиковать и эти, менее заметные дела.