Почерк диверсанта

Москвин Сергей Львович

– Повернись, – приказал девушке Набиев.

Московские любовницы Набиева считали его заботливым и галантным кавалером. Но бортпроводницу Набиев воспринимал не как любовницу, а как прислугу, поэтому не собирался проявлять заботу и галантность. Своим слугам Набиев только приказывал и требовал точного исполнения приказов. От бортпроводницы он также ожидал беспрекословного повиновения.

– Ну! – грозно поторопил девушку Набиев, видя, что она все еще стоит в растерянности.

Его грозный тон заставил бортпроводницу повиноваться. Она тут же повернулась к Набиеву спиной. Набиев обнял девушку сзади и попытался наклонить ее.

Но сделать это Набиеву не удалось, так как девушка оказалась почти прижата к душевой кабине. Тогда он развернул бортпроводницу лицом к двери ванной комнаты. Чтобы девушка смогла нагнуться, дверь ванной пришлось открыть. Расположив бортпроводницу в нужной позе, Набиев обхватил ее за талию и с третьей или четвертой попытки наконец просунул свой напряженный член в ее влагалище.

Девушка издала слабый стон, когда Набиев вошел в нее. Еще никогда во время занятий любовью с ней не обращались как с бесчувственной куклой. Но сейчас ее партнер вел себя именно так. Сначала он заставил ее нагнуться и расставить ноги. Потом девушка почувствовала, как Набиев приподнимает руками ее ягодицы. И вот уже его возбужденная плоть входит в нее. «...Расслабься и получи удовольствие, расслабься и получи удовольствие», – мысленно повторяла девушка, когда Набиев сзади налегал на нее. Но удовольствия она не ощущала. Она только чувствовала, как напряженный член движется внутри влагалища. Бортпроводница с облегчением подумала, что все кончилось. Но Набиев думал иначе. Не дав девушке одеться, он вывел ее из ванной комнаты и уложил на кожаный диван. Для бортпроводницы все повторилось заново, с тем различием, что партнер на этот раз лежал сверху нее. Наконец Набиев перекатился на бок, высвобождая девушку.

– А ты молодец, – довольным голосом произнес Набиев и снова погладил бортпроводницу по распущенным волосам.

Та ничего не ответила и только смущенно повела плечом. Неожиданно Набиеву захотелось выпить.

– Коньяк у вас на самолете есть? – спросил Набиев у бортпроводницы.

– Да, какой вы желаете? – Это были первые слова, которые произнесла девушка после полового акта.

– «Реми Мартен», если настоящий, – потягиваясь, произнес Набиев.

– Мы подделок не держим.

– Ну так принеси сюда бутылку и пару рюмок, – приказал Набиев и похлопал бортпроводницу по голому бедру.

– Но как я выйду? – растерянно проговорила девушка. – Я же...

– Сейчас, – Набиев резко поднялся с дивана, зашел в ванную комнату и вышел оттуда с банным полотенцем. – На, прикройся, – сказал он и швырнул девушке полотенце. – Давай побыстрее, – поторопил он бортпроводницу, видя, что та не знает, как поступить с полотенцем.

«Ладно, теперь уже поздно стыдиться», – подумала бортпроводница. Она встала, завернулась в полотенце и, взявшись за ручку складывающейся переборки, решительно распахнула ее.

Бадыр Айвазов и другие охранники Набиева изумленно посмотрели на бортпроводницу, которая, прикрыв полотенцем свою наготу, прошла по салону. Ширины полотенца едва хватило, чтобы чуть-чуть прикрыть ее лобок. Нижняя часть ягодиц девушки вообще осталась неприкрытой. Бортпроводница торопливо отыскала в баре авиалайнера нужную бутылку и, позабыв про рюмки, заспешила обратно. Когда она возвращалась, чеченцы пожирали ее глазами, но никто не произнес ни слова. От торопливых движений девушки или еще от чего полотенце, которым она прикрывалась, распахнулось. Бортпроводница судорожно прижала полотенце к своей груди, но остальная часть полотенца соскользнула, обнажив ее спину. Девушка судорожно рванулась вперед и поспешно скрылась за пластиковой перегородкой. Однако в память всем охранникам Набиева врезалась ее оголенная спина и округлые ягодицы. Бадыр Айвазов даже решил попросить у Набиева разрешения трахнуть бортпроводницу на обратном пути. Уж очень соблазнительно выглядела на бегу ее голая попка.

Набиев увидел, что полотенце соскользнуло с девушки, и ехидно улыбнулся.

– Ну давай сюда коньяк, – сказал он и протянул руку к бутылке. – А рюмки где? Забыла? Ну ладно, обойдемся без них.

Пить из фигурной бутылки было довольно трудно. Для удобства Набиев обхватил бутылку двумя руками. Мелкими глотками он отпил из бутылки коньяк и протянул бутылку бортпроводнице.

– Теперь ты.

– Что вы, мне нельзя, – замахала руками девушка.

– А я говорю, пей! – повысил голос Набиев.

Девушка осторожно взяла протянутую ей бутылку и поднесла ко рту. Она изобразила, что пьет, но на самом деле только смочила коньяком губы. Набиев это сразу заметил.

– Дай сюда! – он вырвал у бортпроводницы бутылку. – Открой рот! – приказал девушке Набиев. И когда та подчинилась, опрокинул бутылку ей в рот.

Девушка закашлялась. Струйки темной жидкости потекли у нее по подбородку, по шее и по обнаженному телу. Но большая часть коньяка тем не менее попала к ней в пищевод. Набиев посмотрел на бутылку. По его прикидке бортпроводница проглотила не меньше двухсот грамм коньяка.

В голове у девушки сразу зашумело, и она расслабленно опустилась в кресло. Ее взор затуманился, а на губах появилась странная улыбка. На душе сразу стало легко и беззаботно. Ее все-таки трахнули, прямо в самолете. Ха-ха. Взяли и трахнули. Она, кажется, не получила удовольствия, хотя старательно ра-рас-слаблялась. Несмотря на то, что мысли путались, ей страшно захотелось поговорить.

– А сколько мы пробудем у арабов? – пьяно улыбаясь Набиеву, спросила девушка.

– День или два, – ответил он.

– У, два дня! – неизвестно чему обрадовалась бортпроводница.

Когда самолет вылетал из Москвы, экипаж не знал, что после Махачкалы им предстоит полет в Астрахань, а потом и в Объединенные Арабские Эмираты. Поэтому бортпроводница не захватила с собой валюту. В Астрахани представитель авиакомпании выдал всем членам экипажа по пятьдесят долларов. Но что это за деньги для двух дней пребывания в Дубае?

– А знаешь, хоть мы и летим в Дубай, а у меня совершенно нет денег, – перегнувшись к Набиеву через подлокотник кресла, хихикнула бортпроводница. – Ты н-не мог бы одолжить мне немного? А-а потом я тебе все верну, – улыбаясь, спросила девушка и попыталась положить голову на колено Набиеву.

Набиев в ответ усмехнулся. Он сходил в ванную комнату, где остался его пиджак, достал из кармана пиджака бумажник и извлек из него стодолларовую купюру. Подумав, он прибавил к ней еще одну. Все-таки он получил удовольствие, да и девица старалась как могла.

– На, держи. Можешь не отдавать, – Набиев протянул девушке деньги.

Бортпроводница двумя пальчиками взяла предложенные купюры.

– Куда бы мне их положить? Как ты думаешь? – не переставая улыбаться, бортпроводница водила рукой с деньгами по своему обнаженному телу, на котором, естественно, не было карманов.