Почтальон

Брин Дэвид

«Именно что в науке убивать!» — одернул себя Гордон.

Из-под скалы донесся раскатистый смех.

Обычно он путешествовал с четырьмя патронами в барабане. Сейчас настал момент вытащить из патронташа еще два бесценных патрона. Осторожность при обращении с огнестрельным оружием не была больше его главной заботой, тем более что он не надеялся дожить до рассвета.

«Шестнадцать лет погони за мечтой... — размышлял Гордон. — Сперва бесконечная, заранее обреченная на поражение борьба с непосредственными последствиями катастрофы, затем судорожные попытки выжить в Трехлетнюю зиму, а потом более десяти лет беспрерывных скитаний, шарахания от эпидемий, бегства от голода, сражений с проклятыми холнистами и стаями диких псов...» Полжизни он провел, как бродячий менестрель из глубин средневековья, лицедействуя ради куска еды, который позволил бы протянуть еще хоть день, приближающий...

К тому месту, где...

Гордон тряхнул головой. В этих мечтах не было ни капли новизны. Дурацкие фантазии, лишенные в теперешнем мире права на существование.

«К тому месту, где объявятся люди, способные принять на себя ответственность...»

Дурацкие мечты! Чего бы он ни искал, долгий поиск, похоже, обречен закончиться здесь, сегодня, в иссушенных, холодных горах, в местности, звавшейся когда-то Восточным Орегоном.

По звукам, доносившимся снизу, Гордон определил, что бандиты собирают награбленное, готовясь покинуть место поживы. Густые заросли колючего кустарника заставляли его вслепую строить догадки, однако вскоре из-за сосен выступил коренастый человек в выцветшей куртке; путь его лежал на северо-восток, дальше по тропе, сбегающей по склону.

Одеяние коренастого подтвердило впечатление, возникшее у Гордона в те несколько секунд, что он видел своих обидчиков. По крайней мере они не были облачены в воинский камуфляж, по которому можно безошибочно узнать «мастеров выживания» — последователей Холна.

Обыкновенные, заурядные грабители, чтоб им изжариться в аду! Раз так, у него появилась отчаянная надежда, что только что зародившийся в голове план имеет толику шансов на успех. Малую толику...

На бедрах первого бандита болталась принадлежавшая Гордону всепогодная куртка-ветровка. В правой руке он нес тяжелый дробовик, которым Гордон разжился еще в Монтане.

— Пошевеливайтесь! — крикнул бородатый, оборачиваясь. — Хватит восторгов! Собирайте барахло, и вперед!

«Вожак», — догадался Гордон.

Вторая личность — еще более низкорослая и обтрепанная, отягощенная рюкзаком и винтовкой, торопилась следом за бородатым.

— Тьфу ты, ну и тяжесть! Это дело надо будет отпраздновать. Принесем все и будем королями, верно, Джэс? — Низкорослый скакал на месте, как птичка. — Представляю себе, как выпучат глаза Шеба и остальные девчонки, когда мы расскажем им, какого кролика спугнули! Надо же, драпануть с этакой прытью! — Он хихикнул.

Гордон нахмурился: обобрали и вдобавок оскорбили. Повсюду, где ему довелось побывать, он сталкивался с одним и тем же — бессердечием, поразившим людей после Катастрофы. Сам он так и не сумел с этим освоиться. Пригнувшись, Гордон набрал в легкие побольше воздуха и прокричал:

— Не советовал бы тебе рассчитывать на выпивку, братец Медведь! — Волнение сделало голос более пронзительным, чем ему хотелось. Что ж, тут он бессилен.

Коренастый мешком рухнул в пыль и отчаянно заработал локтями, стремительно отползая за ствол ближайшего дерева. Тощий грабитель, наоборот, задрал голову.

— Что такое? Кто это там?..

Гордон почувствовал облегчение. Их поведение подтвердило: эти мерзавцы — никакие не «мастера выживания», тем более не холнисты. В противном случае они бы давно его прикончили.

Остальные бандиты — всего Гордон насчитал пятерых — поспешили вниз, таща награбленное.

— Ложись! — скомандовал вожак из укрытия. Тощий спохватился, что торчит на виду, и поспешно присоединился к сообщникам, нырнувшим в траву.

Осторожность проявили все, кроме одного — болезненно-бледного человека с запорошенными сединой бакенбардами, выбивающимися из-под горской шляпы. Этот и не подумал прятаться; зажав зубами сосновую иголку, он не сводил глаз с кустарника.

— По какому поводу переполох? — беззаботно спросил он. — Мы застали его почти в исподнем. У нас его дробовик. Давайте узнаем, чего он хочет.

Гордон пока не осмеливался толком выглянуть и получше присмотреться, однако не мог не отметить, как манерно тянет слова Седой. Он был единственным чисто выбритым членом шайки, кроме того, одежда его поражала чистотой и ухоженностью.

Повинуясь ворчанию вожака, Седой, пожав плечами, отступил за раздвоенную сосенку.

— Вы меня слышите, мистер Кролик? — продолжил он беседу. — Сожалею, что вы поторопились исчезнуть и не пригласили нас попить чайку. Впрочем, зная, как обходятся с чужаками Джэс и Малыш Уолли, я не склонен осуждать вас за прыткость.

— Вы меня слышите, мистер Кролик? — продолжил он беседу. — Сожалею, что вы поторопились исчезнуть и не пригласили нас попить чайку. Впрочем, зная, как обходятся с чужаками Джэс и Малыш Уолли, я не склонен осуждать вас за прыткость.

Гордон был далек от того, чтобы клюнуть на удочку показного добродушия, однако счел возможным снова подать голос:

— Я так и рассудил. Благодарю за понимание моих обстоятельств, не позволивших мне проявить должное гостеприимство. Между прочим, с кем я имею честь беседовать?

Седой широко улыбнулся.

— Как видно, нам посчастливилось встретить образованного человека. Весьма рад! Давненько не слыхивал культурной речи. — Он учтиво стянул с головы шляпу и поклонился. — К вашим услугам: Роджер Эверетт Септен, в былые времена — член рядовой биржи Тихоокеанского побережья, а ныне — один из ограбивших вас. Что касается моих коллег...

Кусты заходили ходуном. Септен выслушал замечания коллег и пожал плечами.

— Увы, — прокричал он Гордону. — При нормальных обстоятельствах я бы не устоял перед соблазном содержательной беседы; уверен, вы соскучились по общению не меньше моего. На беду, предводитель нашего скромного братства головорезов настаивает, чтобы я узнал, чего вам угодно, и закруглялся. Так что выкладывайте, мистер Кролик. Мы внимательно слушаем.

Гордон мотнул головой. Собеседник определенно гордился своим юмором, однако юморок был на самом деле третьесортным, даже по теперешним стандартам.

— Как я заметил, вы прихватили не все мое снаряжение. Ух не решили ли вы ограничиться только тем, что вам необходимо, оставив вещи, без которых мне не выжить?

Из кустов донеслось издевательское хихиканье, превратившееся в какой-то лягушачий хор. Роджер Септен огляделся и беспомощно воздел руки, демонстрируя этом жестом, что уж он-то, по крайней мере, способен оценить иронию, с какой задал свой вопрос Гордон.