Почтальон
Шрифт:
— Не переживай Апостол, времени у тебя много, рано или поздно, ключик к местному источнику отыщется.
— Твоя правда, захандрил я что–то.
— Вот, так–то лучше, — поддержал я, крестника. — Далеко ещё? А то мне гостиницу надо найти и баньку желательно.
— Нет, муниципалитет в центе, десять минут ходу, нормальная гостиница недалеко от него. Будет тебе баня с бассейном и даже кинотеатр с библиотекой.
— Что, прям как дома?
Не то чтоб я соскучился по библиотеке, но было, опять же непривычно.
— А как же!? — казалось, Апостол был искренне удивлён. — Постоянного населения, четыре тысячи, а люди привыкли к комфорту. Тут и связь есть! — в подтверждение, крестник продемонстрировал смартфон.
Отстал я, от жизни, пока с этой бомбой нянчился, решил, что так везде, чтоб жить, надо быстро бегать и убивать.
— А вон, в том ларьке, можно даже лотерейные билеты приобрести, по спорану за штуку, главный приз, красная жемчужина. Здесь можно жить Кнут, и не хуже, чем на земле.
Я с ним полностью согласился, аж тоска взяла, могу остаться и жить почти как раньше. Женщины тут есть, заработок за стеной, куплю квартирку или комнату, буду жить припеваючи… Нет, не смогу…это уже, не моё. И дело даже не в последних словах батюшки, моральная сторона, меня особо не трогала. В этом проклятом мире, есть нечто большее, не знаю, что это, но то не суть, главное, мне здесь не место.
— Вот только бесовское это, — добавил он, в пол голоса. — Пришли, — констатировал Апостол, когда мы оказались у двухэтажного здания, обвешанного, толи азиатскими, толи африканскими флагами.
У входа, стоял постовой с винтовкой, он открыл было рот, но крестник опередил.
— Апостол и Кнут к Чернокнижнику, срочно!
Постовой связался с кем–то по рации, и мы вошли. Там оказался ещё один охранник.
— Оставьте, оружие и рюкзак тут, — вежливо произнёс тот. — Ничего не пропадёт, заберёте на обратном пути.
Вполне логичное требование, я подчинился.
Он провёл нас по коридору и оставил у двухстворчатой двери. Апостол постучал.
— Войдите, — голос был, со странным акцентом.
А через пару секунд, я совершенно неприличным образом, уставился на хозяина кабинета. Человек, сидящий за столом, был настолько чёрным, что казалось, будто его лицо отдаёт синевой.
— Ну, чего уставился, мать твою? Или чёрных ни разу не видел? — спросил тот.
— Американец, что ли? — всё что пришло мне на ум.
— Да, мать твою! Бывший, политический эмигрант я. Жертва расизма, мать твою. Тебя, я не знаю, — ткнул он чёрным пальцем, в мою сторону.
— Это Кнут, он пришёл с востока, — ответил Апостол.
— А-а! Есть новости? — Чернокнижник аж руки потёр в предвкушении.
— В основном, всё по–старому. Заражённые безобразничают, муры хулиганят.
— Но ведь ты не за этим пришёл, мать твою!?
— Ты прав, — подтвердил я. — Дядя просил передать: Белый, пушистый дракон, подавился!
У Чернокнижника загорелись глаза.
— Мать твою! Насколько сильно?
— Взлетит не скоро, а пока, будет хромать, на все лапы.
Я лишь удивлялся, неужели Чернокнижник, настолько предсказуем? Или просто Бульба гений, он знал все вопросы, и дал мне на них ответы.
— Отличные новости, мать твою! Спасибо, Кнут! Ты где остановился?
— Пока нигде.
— Хорошо, я позвоню в Жирного тролля, тебя встретят, накормят, напоят, всё как в сказке.
Он даже, мать твою, вставить забыл, видимо на радостях.
— А почему он Чернокнижник? — спросил я у Апостола, когда мы уже были на улице. — Колдует, что ли?
— Да нет. Я знаю, про два его дара: клокстопер и идеальную память, он помнит всё до секунды, с момента пребывания в улей. А это без малого шесть лет.
— Круто! Но почему Чернокнижник?
— История известна всему стабу. Пензяк, так звали его крёстного, напился во время рейда по свежему кластеру и решил отлежаться в местной библиотеке. А как очухался, увидел над собой, чернокожего, который замахивался на него, толстенным томом. Дальше продолжать?
— Нет, мать твою!
Большое четырёхэтажное здание, с вывеской, Жирный тролль, находилось всего в пяти минутах ходьбы. Первый этаж, занимал гибрид столовой и бара, железные, обитые деревом столы и скамейки, занимали весь немаленький зал, а по периметру, буквой «П», пролегала сплошная барная стойка.
Шла вторая половина дня и похоже, бар–столовая, только начал наполняться. Играла спокойная музыка, разномастные посетители, в основном ели, редкие распивающие, сидели в самых дальних углах и тихо злоупотребляли. Похоже дисциплина здесь, на высоте и не малую роль в её поддержании, играют сурового вида громилы, стоящие в разных концах заведения. Мы были замечены, как только устроились за столиком.
— Чего изволите? — поинтересовался, вынырнувший неизвестно откуда официант.
Выглядел тот, как натуральный халдей из трактира, века этак девятнадцатого. Длинная русая чёлка, тонкие усики на чрезвычайно услужливом лице.
— Чай и кашу, — заказал Апостол, переводя взгляд на меня.
— Что у вас из супов?
— О-о, выбор богат, — заулыбался халдей. — Щи, борщ, куриная лапша, солянка…
— Давайте её… пюре с кучей мяса и литр кваса, если есть!?
— Всё, есть, сей момент, — халдей убежал.
Ещё один плюс жизни в обществе — хорошее питание. Это вам не банка тушёнки, разогретая на сухом горючем в каких–нибудь кустах. Можно наслаждаться каждой ложкой, не мониторя при этом округу, на предмет других едоков, хотя… от этой привычки, уже не избавишься. Я уже чувствовал внимание, если не к себе, то к нашему столику точно. Когда Апостол утирался салфеткой, а я добрался до кваса, в поле зрения, нарисовался невероятно толстый коротышка. Его можно было бы назвать колобком, но по сказке, тот не был квазом. А коротышка же, самый настоящий, только маленький и круглый.
— Я Тролль! — представился тот, подойдя к столу. — Владелец этого сарая, — он обвёл ручонками, пространство вокруг.
— Кнут, а это Апостол.
— Знаю, Чернокнижник звонил, чем–то очень довольный! Не скажете чем?
Мы дружно помолчали, каждый о своём.
— Нет? Ну и ладно. Я тут по делу, — Тролль, сунул руку в карман и достал оттуда ключ с биркой, кинув его на стол, добавил. — Номер твой, насколько потребуется. Не люкс, но тоже на высоте.
— Спасибо! — поблагодарил я.