Почти ангел. Начало
Шрифт:
– Уже вижу следующий заголовок: “Мечтатель из Вашингтона!” Вы влюбили в себя столько народу. Ваша “Мечта” уже разошлась по социальной сети, люди поют и делают каверы. А о какой мечте идет речь?
– Уже? Какие они быстрые. – я задумался, что такое “кавер” и соцсеть. Да, мне предстояло еще много открытий о современной жизни. Любовь – моя далекая голубоглазая мечта. А что вообще такое любовь? Жизнь без страданий и потерь? Нет. На самом деле, меня просто привязывали к себе, использовали как источник безусловной любви, а потом умирали, оставляя одного с разбитым вдребезги сердцем, с невыносимой болью. Никогда любовь не доставляла мне удовольствие,
– Моя мечта это любовь. Это самое прекрасное, что есть на земле, что держит меня на плаву и не дает опускать голову. Без любви не знаю, что бы делал здесь.
– Так все-таки у вас кто-то есть? – она слегка нахмурила бровки и что-то записала в маленьком блокноте.
– Мисс Уильямс, прессе незачем пока знать о моей личной жизни. Быть загадкой гораздо приятнее. Людям свойственно интересоваться всем, что хранит тайны.
– Хм, я поспорила с коллегами, что расколю вас за пару минут, а я столкнулась с неприступной крепостью. Вы очень закрыты. Не знаю, хорошо ли это.
– Время покажет. – рассмеялся я тогда. И очень зря. Мне казалось, что не так уж все и плохо.
– Что ж, я дам вам время прийти в себя и спрятать ваши секреты как можно дальше. Во втором раунде мне будет еще интереснее их раскрыть, Аарон Бейли. – она бросила беглый взгляд на часы. – Я вынуждена попрощаться. Приятно познакомиться, пока это все. Уверена, мы еще встретимся!
И ведь встретились. Да, Кейт сыграла очень важную роль в моей жизни, и это первое интервью я не забуду никогда, равно и то, что случилось после.
Кейт поднялась с кровати и вытянула вперед ладошку, желая пожать руку, но я не сдержал старую привычку и поцеловал запястье. Оттенок бронзовой кожи еще сильнее подчеркнул мою белизну, и на ум пришло идеальное сочетание: кофе и сливки. Это вкусно, и предчувствие ароматного, смягченного напитка манило и приглашало попробовать, но я одернул себя. Мне нужно было отпустить ее, ведь я жил мечтой.
– Аарон, я не сильно утомила вас?
– Нет, все в порядке.
– Еще раз извините за вторжение и за обман. Мне правда неловко.
– Я прощаю вас, Кейт.
– Зря. – пожимая острыми плечиками, тихо прошептала Кейт, выйдя из палаты. Именно тогда я не знал, что она имела в виду. Но потом так отчетливо прочувствовал.
В душном воздухе палаты остался витать аромат кофе, и я втянул его как можно глубже, пытаясь сохранить в памяти нотки несостоявшегося романа.
Оставшись один, я потянулся, раскрывая газету и устраиваясь поудобнее. Статья вышла отменная – тогда я решил, что никогда больше не буду иметь дело с этим изданием. Глупец! Погрузился в чтение и заметил вошедшего в палату мужчину лишь после того, как тот громко кашлянул. Из разжатых пальцев газета упала на пол, явив миру тот самый злосчастный разворот.
– Добрый день.
Я бросил взгляд на мои карманные часы с цепочкой – уже и правда было больше двенадцати. Толстый, с жидкими прилизанными остатками шевелюры, вошедший джентльмен мне не понравился сразу. Он явно не вовремя. Проявив вежливость, я поприветствовал его, пытаясь улыбаться, однако это вышло прескверно – при каждом движении секундной стрелки в голову вновь врывался мощный импульс, напоминая о неудачном падении со сцены.
– День добрый… Ох, простите… – виски пульсировали болью, и я почти завыл, издавая жалкий стон.
– О, вам плохо?
Нет, он не сделал обеспокоенный вид, произнеся фразу, не позвал врача, а продолжил стоять надо мной, равнодушно ожидая, когда мне станет лучше. Я огрызнулся, злясь на бесчувственного нарушителя моего спокойствия.
– Не ожидал сегодня посетителей. Меня ведь тут никто не знает в Лос-Анджелесе. И да – мне плохо! Я же упал вчера и ударился головой. И она, как видите, болит!
– Прошу меня извинить, я не представился. Меня зовут Питер Алан Грейт.
– Аарон Бейли. – я грубо пожал руку мистеру Грейту, попутно изучая его. Какой он предстал передо мной? Сорока лет отроду, на пальце обручальное кольцо с гравировкой, на морщинистом гладко выбритом лице – спокойствие и уверенность. Он явно курил, это было видно по грубой пожелтевшей коже рук и также чувствовалось по едкому запаху табака от волос и одежды, но, будучи человеком интеллигентным, мой седовласый собеседник сделал попытку скрыть благоухание сигарет за стойким ароматом Dior. Нарушитель тишины был невысок ростом; его фирменные ботинки, начищенные до блеска, и деловой костюм из дорогого материала должен был показать мне, что Питер Алан Грейт далеко не беден. Я встал с кровати, распахнув одеяло и схватив рубашку: надоело сидеть в одном нижнем белье! Медленным, оценивающим взглядом посетитель прошелся по моему телу. Воспитанный человек бы отвернулся.
– С вашего позволения, наконец, оденусь. Я даже не успел толком проснуться! Вы тоже интервьюер? У меня правда болит голова, поэтому трудно о чем-либо вести беседу. – надев серую рубашку и натянув брюки, я вновь присел на кровать. – Если наш разговор можно отложить, то искренне прошу это сделать.
– И что, сильно болит?
– Да! Кажется, внутри меня часы Биг Бена отбивают полдень. – мое нешуточное сравнение вызвало у Грейта взрыв смеха.
– Да, вчера вы грохнулись как старый комод! Хорошее фото, кстати. – он ткнул носом ботинка в газету, мирно лежащую на полу. Без малейшей тени улыбки я бросил обиженный взгляд в его сторону. Он что, думал, мне весело вспоминать, как, подойдя к краю сцены, закололо в ладонях, как остановилось сердце? Да, он так считал, будь я проклят! Знал бы он, чем закончится наша встреча. А если и знал, то это бы объяснило его поведение. Ах, Питер!
– Это не смешно вовсе! – я все-таки сорвался, не контролируя свою силу. Кулаки налились кровью, а глаза почти запылали огнем. – Неужели вы думаете, что упасть с высоты на пол и удариться головой было чертовски весело?
Выдох-вдох. Не так просто было держать свою темную сторону в себе, и я отчаянно пытался это сделать. В один миг мистер Грейт убрал с лица улыбку, и я понял, что на этой печальной ноте моего злобного выпада наше с ним хорошее отношение друг к другу закончилось, так и не начавшись.
– Аарон Бейли, – он обратился ко мне на повышенных тонах, – Оставьте ваши капризы для других. Я представляю известную и уважаемую корпорацию “P.I.S.”. Доводилось ли вам, дерзкий юноша, слышать о нас?
В тот момент я потерял дар речи. Эффект был достигнут. Это именно то, о чем я мечтал. То ли от оскорбительного ответа, то ли от осознания величия и мощи человека, заглянувшего ко мне, меня словно ударило током. Знаменитая на весь мир “Музыкальная школа Петерсона”. Знал ли я о ней? Мне до боли знакомо это название. Глотая воздух и от этого начав заикаться, я попытался сказать хоть что-то.