Почти брат
Шрифт:
Тигран на мгновение перестал дышать. Гнев медленно, но неуклонно заполнял его сознание. Захотелось рвануть в дом и разорвать Германа на части. Он заставил себя говорить спокойно.
— Продолжай.
— К сожалению, видеонаблюдение в этом месте не ведется. Пока я услышал шум и добрался до места, появился Гладунов и ударил его.
— Надеюсь, достаточно сильно?
Про себя Малеев подумал, что, наверное, избил бы негодяя до полусмерти.
— Гуляев упал, а затем быстро поднялся и ушел. В ваш кабинет.
— О кабинете я знаю. Все?
— Госпожа Кристина заперлась в своей
«Бежать к ней. Сейчас же!»
Первый порыв быстро схлынул, уступая место трезвым мыслям.
— Ты понимаешь, что это твой просчет, Рушан.
— Да, господин. Я готов за это ответить.
— Позже.
Тигран кивнул и небрежным движением руки отпустил его. С Рушаном он поговорит потом. Сейчас на очереди Гуляев.
— Ты… — начал Гуляев, собираясь поинтересоваться, что задержало хозяина кабинета, поиздеваться над охраной, но, взглянув в непроницаемое лицо Малеева, слегка стушевался. Что-то странное было в поведении Тиграна. Не на такую реакцию рассчитывал Герман.
«Ну да ладно. Отступать поздно».
— Ждал кого-то другого?
Быстрый взгляд обжег, и Герман поежился. Он кожей чувствовал опасность. Вдруг захотелось уйти — укрыться от постепенно нарастающей паники. Нельзя. Возможно, удастся как-то выкрутиться, объяснить свое присутствие здесь.
— Я?
«Да, нужно продолжать валять дурака. Лучше все остальное оставить до лучших времен. Если бы только сроки не поджимали. Точнее придурки, которые держат в руках расписки».
— Но ведь это ты сюда пришел? У тебя здесь свидание? Позволь поинтересоваться: с кем?
Герман со страхом наблюдал, как бесстрастный Тигран подходит к столику с напитками, наливает коньяк, залпом осушает бокал, несколько секунд смотрит в темноту окна, стискивая хрустальную ножку, а затем медленно ставит бокал на место, закрывает графин пробкой.
Все это время Гуляев пытался что-то придумать, но в голове, как на карусели, вертелся прежний план. К тому же странное поведение Малеева намекало на единственно возможную причину — Кристина успела пожаловаться первой.
Тигран внезапно обернулся и вперил в него непроницаемый взгляд. Гуляева вдавило в кресло ощущение чего-то неизбежного. А еще подумалось, что малеевская потаскушка не сказала тому ни слова. Только дура призналась бы жениху в своем сомнительном прошлом. А ей пришлось бы это сделать, если бы она натравила на него, Германа, своего почти жениха — Тиграна. Ему необходимо как-то оправдаться. Теперь он не сомневался, что Кристина не обмолвилась ни словом.
Гуляев слизнул с верхней губы вдруг выступивший пот. Герман чувствовал себя глупцом, испугавшимся собственных мыслей. Зная о жестком характере Тиграна, его непримиримости по отношению к врагам и соперникам, он просто струхнул и напридумывал всякого. Нужно срочно брать себя в руки и начинать воплощать в жизнь план.
— С тобой, с кем же еще. Есть разговор.
Малеев зажег настольную лампу и остановился напротив кресла, в котором пытался обрести спокойствие Герман.
— Да, нам есть что обсудить.
— Начнем? Или выпьем еще?
Продемонстрировав свой пустой стакан, Гуляев попытался улыбнуться. Боль в разбитой губе заставила поморщиться.
— Болит?
Чертова
— Ерунда. До свадьбы заживет. — Тигран приподнял брови. — До твоей свадьбы.
Малеев прищурился.
— Кажется, я тебя не приглашал.
— Так в чем же дело? Пригласи. — Гуляев смотрел, как Тигран потирает костяшки пальцев правой руки, и никак не мог понять, как же так получилось, что ему все время приходится подстраиваться под диалог, отвечать на неприятные вопросы. Ведь это Герман Гуляев — нападающий, и должен вести в этой игре характеров. Он ее придумал. Ему известно больше. Тем не менее, именно он продолжал оправдываться. — Я хотел сказать, что это — лишь твое дело.
Малеев улыбнулся, но его глаза не смеялись. У Германа перехватило дыхание. Захотелось выскочить за дверь и оказаться как можно дальше от этого оскалившегося человека, произносившего:
— Тут ты прав. Это — мое дело.
Гуляев опрокинулся на пол вместе с креслом. Удар оказался внезапным и очень сильным. Герман полз на спине в направлении двери и рукавом вытирал в кровь разбитые губы и нос. Пока не удавалось определить, что пострадало больше. Тигран его не преследовал, и Гуляев решился подняться на ноги. Сомнений в том, что кто-то присутствовал при их с Кристиной разговоре, не осталось. Если наябедничала не она, значит это сделал Сергей.
— Ты совсем на ней помешался? Я лишь оказался невольным свидетелем. — Тигран молчал, и это прибавило Герману смелости. — Она изменяет тебе с охранником твоей сестры. — О, как ему хотелось ужалить побольнее! — Думаю, не с ним одним. — Герман ожидал хоть какой-то реакции, но Тигран молчал. — Ты слышал, что я сказал?! Я увидел их, и он меня избил! Ударил гостя в твоем доме!
На какой-то миг в кабинете воцарилась оглушающая тишина. Или это после падения он утратил способность слышать. Но нет, губы Малеева не шевелились. И вдруг…
— Рушан, убери это отсюда.
«Это?!».
Герман почувствовал, как его руку завернули за спину.
— Кому ты поверил? Наставившему тебе рога охраннику? Или этой шлю…
Договорить он не смог. Боль пронзила плечевой сустав. Маломерок, работавший начальником охраны, оказался сильным мужчиной. Гуляеву, скованному ловкими руками, не удалось даже дернуться.
— Этот… больше у нас не работает. Изъять ключи и документы, которые он держит в домашнем сейфе. Запретить охране впускать его на порог любого здания, принадлежащего семье. Не подпускать ни к одному из Малеевых. И госпоже Датоян. Пока это все. Кстати, не забудь выставить вместе с ним его подружку.
— Ваш дядя… — начал Рушан, но в этот момент в кабинете появился сам Филипп.
— Дядя не против.
Кивнув, начальник охраны вывел Гуляева, проклинавшего всех присутствующих и отсутствующих, за дверь.
Закинув ноги на стол, Тигран перекатывал в бокале очередную порцию коньяка и вспоминал вопли Гуляева. Зная, как все произошло на самом деле, Малеев не верил обвинениям уволенного сотрудника. Не хотел верить. Но где-то глубоко в душе маленький червячок ревности все же шевелился, беспокоя и раня мужскую гордость.