Почти как «Бьюик»
Шрифт:
«Парни никогда не расскажут тебе, чем все закончилось, ты же знаешь».
Но поведение патрульных его как раз и не волновало.
Более всего ему не хотелось влететь в здание с выпученными глазами, как влетал какой-нибудь Джон Кью, примчавшийся сообщить об ужасах, увиденных на дороге.
Арки не мог сказать, сколько времени занял путь до двери, но он успел немного прийти в себя. Страх остался, но его уже не тошнило, ушло и желание бежать куда глаза глядят. Опять же в голову пришла мысль, заметно подбодрившая его. Может, это всего лишь розыгрыш. Проделка патрульных. Они вечно подшучивали над ним, а разве он не говорил Орвилю Гарретту, что хочет вернуться вечером, еще разок взглянуть на старый «бьюик»? Говорил. Вот Орв и решил разыграть его. Его же окружали шутники, каждому из них не терпелось выставить его на посмешище.
Эта мысль чуть успокоила его, но в глубине души Арки сомневался. Орв Гарретт — известный шутник, все так, любил разыграть своего ближнего, но вплетать в розыгрыш гараж Б не стал бы. Да и остальные на это бы не пошли, зная, как трепетно относится сержант Скундист к гаражу и его содержимому.
Сержанта на месте не оказалось. Арки увидел, что дверь закрыта, а за панелью из матового стекла — темнота. Свет, правда, горел на кухне, и через дверь доносилась музыка: Джоан Баэз пела о той ночи, когда они ехали в «Дикси».
Арки вошел и увидел Хадди Ройера, только что положившего здоровенный кусок масла в кастрюльку с макаронами. «Твое сердце тебя за это не поблагодарит», — подумал Арки. Транзисторный радиоприемник, который Хадди всюду таскал с собой, стоял на разделочном столике рядом с тостером.
— Эй, Арки! — воскликнул он. — Что ты тут делаешь? Ладно, можешь не говорить, и так знаю.
— Орв здесь? — на всякий случай спросил Арки.
— Нет. Он взял три дня отпуска, начиная с завтрашнего. Счастливчик, поехал на рыбалку. Составишь мне компанию? — Он указал на кастрюлю с макаронами, пригляделся к Арки и, наконец, понял, что перед ним насмерть перепуганный человек. — Арки? Что случилось?
Арки тяжело опустился на стул, его руки повисли между колен. Посмотрел на Хадди, открыл рот, но поначалу с губ не сорвалось ни звука.
— В чем дело? — Хадди поставил кастрюлю с макаронами на разделочный столик и забыл о них. — «Бьюик»?
— Это твоя смена, Хад?
— Да. До одиннадцати.
— Кто-нибудь еще есть?
— Пара парней наверху. Возможно. Если ты про начальство, то никого. Я — самый главный. Так что выкладывай.
— Пойдем со мной, — сказал ему Арки. — Посмотришь сам. И возьми с собой бинокль.
Хадди взял из кладовой бинокль, но он им не помог.
Лежащее в углу находилось слишком близко, так что в бинокле все расплывалось. Две или три минуты Хадди промучился с настройкой, потом сдался.
— Я туда зайду.
Арки схватил его за руку.
— Господи, нет! Позвони сержанту! Пусть решает он!
Хадди, упрямства ему хватало, покачал головой.
— Сержант спит. Его жена позвонила и сказала об этом.
Ты знаешь, что означает такой звонок. Никто не должен его беспокоить, если только не начнется Третья мировая война.
— Может, эта тварь в углу и означает начало Третьей мировой?
— Я этой твари не боюсь, — ответил Хадди, но на его лице читалось обратное. Он вновь заглянул в гараж, с обеих сторон прижав к голове руки, бесполезный бинокль лежал у его левой ноги. — Эта тварь мертва.
— Возможно, — согласился Арки. — А может, прикидывается мертвой, заманивает.
Хадди повернулся к нему.
— Ты шутишь, да?
— Откуда мне знать, шучу я или нет. Откуда мне знать, сдохла эта тварь или отдыхает? И ты не знаешь. Вдруг она только и ждет, чтобы кто-то вошел в гараж? Ты об этом подумал? Что, если она ждет тебя?
Хадди ответил после паузы, взятой на обдумывание слов Арки:
— Я думаю, в этом случае она получит то, чего ждет.
Он отошел от ворот, такой же испуганный, как и Арки, когда тот вошел в кухню, но настроенный очень решительно. Он не собирался отступаться от задуманного. Как упрямый старик-голландец.
— Арки, послушай меня.
— Да?
— Карл Брандейдж наверху в комнате отдыха. И Марк Рашинг. Лоувинга, который сидит в коммуникационном центре, не трогай, я ему не доверяю. Еще молоко на губах не обсохло. А к этим двоим подойди и объясни, что к чему.
Тебе бы посмотреть на себя в зеркало. Жуть просто. Может, и бояться-то нечего, но осторожность еще никому не вредила.
— На случай, что есть чего бояться.
— Точно.
— Потому что эта тварь может и прыгнуть.
Хадди кивнул.
— Так ты все-таки хочешь войти в гараж?
— Ага.
— Понятно.
Хадди повернулся, зашагал к углу, обогнул его, остановился перед дверью в боковой стене. Глубоко вдохнул, задержал дыхание секунд на пять, выдохнул. Потом расстегнул кобуру, взялся за рукоятку револьвера — тогда на вооружении полиции были «ругеры» калибра ноль триста пятьдесят семь.
— Хадди!
Хадди подпрыгнул. Если бы его указательный палец лежал на спусковом крючке, а не на предохранительной скобе, он мог прострелить себе ногу. Повернувшись, увидел стоящего у угла Арки, его огромные черные глаза резко выделялись на побледневшем лице.
— Господи Иисусе! — воскликнул Хадди. — Какого хера ты подкрадываешься?
— Я не подкрадывался, патрульный.., шел, как обычно.
— Иди в дом. Позови Карла и Марка, как я сказал.
Арки покачал головой. Несмотря на испуг, он хотел поучаствовать в происходящем. Хадди, похоже, все понял. Патрульные разбирались в человеческих чувствах.
— Ладно, твердолобый швед. Пошли.
Хадди открыл дверь и вошел в гараж, где было прохладнее, чем снаружи.., хотя насколько прохладнее, ни один из мужчин сказать не мог: обоих прошиб пот. Хадди поднял револьвер, держа его на уровне ключицы. Арки схватил со стены грабли. Зубья со звоном стукнулись о висящую рядом лопату, и мужчины подпрыгнули. Арки боялся не столько звуков, как теней: они метались из стороны в сторону, как тени гоблинов.
— Хадди… — начал он.
— Ш-ш-ш!
— Если тварь мертвая, чего ты шикаешь?