Почти как «Бьюик»
Шрифт:
— С маслом порядок, — пробормотал я и чуть быстрее заработал хромированными рукоятками. На лбу выступил пот. Живот крутило все сильнее. Хотелось бы верить, что у меня грипп, что чем-то отравился, да только я знал, что причина не в этом. — С маслом гребаный порядок.
А вот «Индиана ждет меня», «Зеленоглазая леди», «Любовь цвета неба». Песни, которые каким-то образом ускользнули в небытие. «Сэфир Джо» в исполнении «Сэфарис».
«Расскажите мне все, дайте мне все ответы, дайте мне один ответ».
Парень и не скрывал, что хотел узнать, тут надо отдать ему должное.
За исключением одного.
Уже начал спрашивать.., а потом вдруг передумал. О чем же шла речь? Я вспоминал, вспоминал, но этот кусочек нашего разговора ускользал от меня. Когда такое случается, нет смысла насиловать память. Надобно дать задний ход, и тогда нужное само всплывет на поверхность.
Я вновь взялся за хромированные ручки. Странички с названиями песен, которыми сломанный музыкальный автомат не мог порадовать слух, летали взад-вперед. С розовыми наклейками, напоминавшими маленькие язычки.
«Полька для Энни» в исполнении ТОНИ ДЖО УАЙТА и «Расскажите мне о годе Рыбы».
«Когда» в исполнении «КАЛИН ТУИНС» и «Расскажите мне о той встрече, расскажите мне все, расскажите мне все, кроме одного, того самого, что может насторожить копа, подействовать на него, как красная тряпка на быка…»
— Вот твое пиво… — начала Синтия Гаррис и ахнула.
Я оторвался от металлических рукояток (странички, летавшие взад-вперед за стеклом, гипнотизировали меня). Она же в ужасе смотрела на меня.
— Сэнди, дорогой, у тебя температура? Ты весь в поту.
И вот тут я вспомнил. Мы рассказывали ему о пикнике в День труда в 1979 году. «Чем больше мы говорили, тем больше пили, — сказал Фил Кандлтон. — Потом у меня два дня болела голова».
— Сэнди? — Синтия стояла рядом с бутылкой «Айрон-Сити» и стаканом. Синтия, расстегнувшая верхнюю пуговичку блузки, чтобы показать мне свое сердце. Образно говоря. Стояла и не стояла. Потому что в тот момент нас разделяли годы.
«Сплошь разговоры и ни одного вывода», — сказал я, а потом разговор перешел на другое, среди прочего вспомнили инцидент на ферме братьев О'Дей, и вот тогда мальчишка спросил.., начал спрашивать…
«Сэнди, в тот день, когда вы устроили пикник, кто-нибудь предложил…»
И не закончил фразы.
— Кто-нибудь предложил уничтожить его, — сказал я. — Вот вопрос, который он не задал. — Я посмотрел в испуганные, встревоженные глаза Синтии. — Начал спрашивать, но замолчал.
Думал ли я, что время вечерней сказки вышло и сын Керта отправился бай-бай? Что он так легко отступится? Я отъехал от базы примерно на милю, когда какой-то автомобиль, слепя фарами, проследовал в обратном направлении.
На очень приличной, пусть и не превышающей разрешенную, скорости. Скрывался ли за ярким светом фар «белэр» Керта Уилкокса? Сидел ли за рулем его сын? Повернул назад, решив, что мы уже уехали?
На все эти вопросы ответ напрашивался один: да.
Я взял бутылку «Айрон-Сити» с подноса Синтии, наблюдая, словно со стороны, как вытягивается моя рука и пальцы сжимают запотевшее стекло. Почувствовал, как холодное горлышко скользит между губами, подумал о Джордже Моргане в его гараже, сидящем
— Сэнди?
— Есть чизбургер некогда, — ответил я. — Кое-что забыл на базе.
В бардачке моего автомобиля лежала «мигалка», работающая от батареек. Я поставил ее на крышу, как только выехал из города, и разогнался до восьмидесяти миль, надеясь, что мигающий красный свет заставит едущих впереди прижиматься к обочине. Обгонять пришлось немногих. В Западной Пенсильвании по будням народ угомоняется рано. Наша база расположена лишь в четырех милях от города, но мне казалось, что поездка заняла не меньше часа. Я постоянно вспоминал, как у меня щемило сердце всякий раз, когда сестра Энниса, Драконша, приходила в расположение взвода, тряся копной огненно-рыжих, крашенных хной волос. «Уходи отсюда, ты слишком близко», — думал я. А ведь я ее терпеть не мог. Так что же будет, когда мне придется смотреть в глаза Мишель Уилкокс, особенно если она приведет с собой близняшек, маленьких Джи?
На подъездную дорожку я свернул слишком быстро, совсем как Эдди и Джордж на дюжину или около того лет раньше, стремясь избавиться от говорливого арестованного и поехать в Потинвиль, где, казалось, разверзся ад. В голове крутились названия старых песен: «Я встретилась с ним в воскресенье», «В ритме танца», «Сладкая моя». Пусть всеми забытых, но все лучше мыслей о том, что я буду делать, если найду «белэр» пустым, если окажется, что Нед Уилкокс исчез с лица земли.
«Белэр» я нашел на автостоянке, как и ожидал. Там, где чуть раньше стоял автомобиль Арки. В кабине никого. Я это увидел в свете своих фар. Названия песен тут же вылетели из головы. Их сменили хладнокровие и решительность.
Какие приходят, когда рассчитывать приходится только на себя, плана дальнейших действий нет и остается только импровизировать на ходу.
Почти как «бьюик» зацепил на крючок сына Керта. И когда мы сидели рядом с ним, рассказывали об отце и пытались подружиться с сыном, «бьюик» уже забросил удочку и подцепил Неда на крючок. И если оставались хоть какие-то шансы на его спасение, мне не следовало уменьшать их долгими раздумьями.
Стефф, должно быть, обеспокоенная вспышками «мигалки», высунулась из-за двери черного хода.
— Кто здесь? Кто?
— Это я, Стефф. — Я вылез из кабины, оставив включенную «мигалку» на крыше над сиденьем водителя. Если бы кто-нибудь въехал на стоянку следом за мной, «мигалка» предупредила бы, задний бампер и багажник моего автомобиля остались бы целыми. — Иди к себе.
— Что случилось?
— Ничего.
— То же самое сказал и он. — Она указала на «белэр» и скрылась за дверью.
В пульсирующем свете «мигалки» я побежал к сдвижным воротам гаража Б: так много самых напряженных моментов моей жизни освещалось «мигалками». У Джона Кью на дороге пульсирующие огни всегда вызывают страх. Он понятия не имеет, что эти огни делают с нами. И что нам доводилось видеть под ними.