Почти как люди: Фантастические романы
Шрифт:
— Скорее всего, ситуация выправится, — сказал Портер. — В ближайшее время все образуется. В данный момент все это выглядит особенно страшно, публика взбудоражена и склонна преувеличивать возможные последствия. Дайте время…
— Я сомневаюсь, что со временем что-нибудь улучшится, — перебил его сенатор, — Ты думаешь, публика успокоится, а вот я в этом не уверен. Скорее наоборот. Эти новые культы, эти пророки на каждом углу… Черт с ними, с культами — хоть это штука достаточно скверная, но мы их переживем: большинство понимают, что это психи, и знают, чего от них можно ожидать. Настоящая опасность — возрождение евангелизма, возврат к средневековому
— Ну вот, приехали, — сказала Элис. — В итоге все свелось к доллару. Наши бизнесмены и промышленники теряют деньги. Или боятся, что потеряют.
— А что в этом плохого? — спросил сенатор, — Деньги — основа нашего экономического строя. И хоть ты можешь думать иначе — нашего общественного строя тоже… Я тебе говорю, страна начинает скатываться в пропасть. А чудаки в Белом доме даже не понимают этого.
— Мы понимаем больше, чем вам кажется, сенатор, — возразил Портер. — Но мы настроены не так пессимистично, это верно. Кроме того, есть другие дела, требующие внимания в первую очередь.
— Какие другие?
— Ну, например…
— Стой! — торжествующе закричал сенатор. — Я знаю! Я же все время чувствовал, что ты что-то не договариваешь. Ты что-то скрываешь.
— Сенатор, уверяю вас…
— Но ты же что-то скрываешь, верно? Вы что-то скрываете! Вы узнали о пришельцах нечто такое, чего нельзя обнародовать.
— Мне ничего об этом не известно, — заявил Портер.
Сенатор сел в кресло и проглотил остаток своего коктейля.
— Ну и не говори, — сказал он, — Я и не хочу ничего знать, пока не придет время. Пока не будут знать все. Вы что-то прячете. Это хорошо. Не распространяете, бережете… Я знаю, наш прекраснодушный госсекретарь мечтает поделиться нашими открытиями с кем угодно, включая Ивана. Мы не можем себе позволить делиться…
— Сенатор, вы ошибаетесь. Жестоко ошибаетесь. Мы ни черта не знаем.
— Молодец, — обрадовался сенатор, — Именно так и должен говорить настоящий джентльмен. Я знал, что в тебе это есть. Я знал, что на тебя можно рассчитывать: ты не проболтаешься. — Он посмотрел на часы, — Уже поздно. Задержал я вас своими проповедями. Вы с Элис опоздаете в ресторан.
Глава 30
Лоун-Пайн
Один из пришельцев отстал от остальных. Он стоял неподвижно и ничего не делал. Остальные, по обе стороны от него, продолжали валить лес, оставляя за собой ровные ряды целлюлозных тюков.
Выйдя из-за деревьев на просеку и увидев такую картину, Стиффи Грант остановился как вкопанный. Он сдвинул шляпу на затылок и вытер пот со лба. — Что за чертовщина? Ответа не было.
Он с трудом сфокусировал глаза. Стоит… Он полез в задний карман брюк, достал бутылку, отвинтил колпачок и приложил ее к губам, запрокинув голову. Отхлебнув, он внимательно посмотрел, сколько осталось. Грустно: раза на два, не больше. Конечно, это не бог весть что — самое дешевое пойло, какое только можно купить, — но когда кончается, все равно грустно, и Стиффи огорчился. Он аккуратно завинтил колпачок, сунул бутылку обратно в карман и похлопал по ней, чтобы убедиться: бутылка в безопасности.
Потом, стараясь не упасть (упадешь — бутылку разобьешь), он пошел выяснить, в чем дело. «Может, он устал?» — подумал Стиффи. Хотя за все время, что Стиффи видел пришельцев, ни один из них ни разу не остановился отдохнуть и не проявил никаких признаков усталости.
Сегодня Нортон заплатил за его завтрак — это значит, что у него хватит денег на такую же бутыль. Это хорошо. Приятно знать, что впереди тебя ждет что-то хорошее. Нет, что бы вы ни говорили, Нортон хороший парень, свой.
Пришелец, который стоял на месте, оказался гораздо дальше, чем показалось Стиффи сначала, но Стиффи упорно пробирался к нему по просеке, осторожно обходя белые тюки, и наконец добрался.
— Ну, что с тобой, дружище? — спросил он, подойдя и положив ладонь на шкуру пришельца.
Чтобы удержать равновесие, Стиффи сильнее оперся о пришельца — и почувствовал что-то неладное. Что-то было не так, как всегда, и Стиффи не сразу понял, что именно.
Потом понял: пришелец был холодный. Не было того приятного, дружеского тепла, которое Стиффи всегда ощущал, прикасаясь к любому из них. Он изумленно покачал головой и убрал руку. Прошел с десяток шагов — метра три — и снова коснулся пришельца. Шкура была холодной, тепло не ощущалось.
Он поковылял дальше, время от времени прикладывая ладонь к шкуре. Везде все тот же каменный холод. Он прислонился к пришельцу спиной и сполз на землю.
Холодный и неподвижный. И не висит над поверхностью, а стоит на земле.
«Может быть, это смерть? — подумал Стиффи. — Может ли пришелец умереть? Холодный и неподвижный — это похоже на смерть. Если он умер — то почему? Что с ним случилось? И еще: если сейчас он мертвый, значит, раньше был живой…» Впрочем, тут ничего нового для Стиффи не было. Ему всегда казалось, что пришельцы живые. Не только живые, но и друзья. Когда он задумывался об этом, то удивлялся: у него уже давно не было друзей. «Странно, — думал он, — что я нашел себе друга среди чужого народа».
Притулившись к холодному пришельцу, Стиффи не закрывал лица и не вытирал слез, стекавших по небритым щекам. Сидел и горько плакал: оплакивал ушедшего друга.
Глава 31
Миннеаполис
Эл Лэтроп, главный редактор, сидел за столом совещаний на месте председательствующего, лениво постукивая карандашом. «С чего это нас сюда позвали?» — удивилась Кэти. Их было трое: она, Джей и Джонни. То, что Джонни здесь, — естественно, но остальным-то что тут делать? За все время работы в «Трибьюн» ее никогда не приглашали в этот кабинет. Здесь заведующие разных редакций собирались на ежедневные летучки, обсуждали материалы и решали, что с ними делать. Но совещания всегда проводились в конце рабочего дня, а сейчас было едва за полдень.
— Я пригласил вас, — начал Лэтроп, — чтобы поговорить о пришельцах. Нам надо выработать долгосрочный план освещения этой проблемы. С тех пор как она появилась, вы поработали, прямо скажем, неплохо. Взвешенно, объективно — хорошо поработали, молодцы. Я полагаю, так и надо продолжать. Но сейчас пора подумать, не стоит ли давать материал более развернуто. Джонни, ты был связан с этим с самого начала, с тех пор, как в Лоун-Пайне появился первый пришелец. У тебя нет каких-нибудь идей по поводу дальнейшей работы?