Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Да...
– пробормотал Жданов, не зная, что ещё сказать. Потом вдруг вспомнил: - Сегодня ведь показ у Волочковой?
Катя глаза в стол опустила, к обложке ежедневника Жданова указательным пальцем прикоснулась, словно это могло помочь ей вспомнить, и кивнула.
– Да.
– Значит, вечер у меня занят.
Катя вдруг напряглась, взглядом по столу заскользила, ища хоть что-нибудь, за что зацепиться можно, поддержку найти. Потом из-за стола вышла, чтобы от Жданова ещё дальше быть. Собрала свои бумаги и неопределённо дёрнула плечом.
– Со мной пойдёшь?
– На показ драгоценностей?
– Если тебе это интересно.
Катя рискнула поднять на него глаза.
– Мне интересно. Но не пойду.
– Почему?
– Мне нечего там делать.
– Катя, - начал Жданов, и Пушкарёвой послышались раздражённые нотки в его голосе.
– Андрей Палыч, я не хочу идти, правда. Я... обещала родителям прийти сегодня пораньше.
Он посмотрел себе под ноги, раздумывал о чём-то, но после кивнул.
– Хорошо. Но мне пойти придётся.
– Конечно, - сказала Катя, вроде бы удивившись его словам.
В кабинет заглянула Виктория, прервав тем самым затянувшийся обмен неловкими фразами.
– Андрей, тебя на производстве ждут. Ты ещё помнишь?
– Помню, - отозвался Жданов, не спуская с Кати глаз.
– Я всё помню.
Ей показалось, или Андрей на самом деле разрешение у неё спрашивал, чтобы пойти на показ? Смешно, право. Или не смешно. Кажется, она на самом деле умудрилась его вчера напугать своим... пылом. И он теперь боится, что она проблемой станет, будет постоянно напоминать ему о своей любви и этим жить мешать. Вот уж точно не будет. Жалко, что она ему правду сказать не может. Что сама напугана не меньше, и уже совсем не рада, что между ними что-то случилось. Что-то особенное. Намного проще было бы, сиди она по-прежнему в своей каморке, незаметно, и знать бы не знала, что такое - поцелуй Андрея Жданова. И не только поцелуй.
Катя прекрасно помнила тот вечер в ресторанчике неподалёку, где Андрей впервые её поцеловал. Он был пьян, глупости какие-то говорил, Катя не совсем понимала, что именно, кажется, на Киру жаловался, а потом поцеловал. А она так испугалась, что даже в обморок упала. Но как она была счастлива! Уже после, придя в себя, оказавшись дома, всё никак не могла успокоить глупое сердечко, которое не просто билось, скакало в груди, от счастья. А сейчас вот, не смотря на то, что с Андреем у них всё зашло настолько далеко, счастливой себя не чувствовала. Всё так сильно осложнилось, что Катя уже жалеть начинала... Из-за Андрея жалеть, а не из-за себя. Для неё их роман станет, наверное, самым лучшим и невероятным приключением, которое с ней когда-либо случится. Что ещё будет? Однажды ей придётся из "Зималетто" уйти, и, скорее всего, случится это намного раньше, чем ей хотелось бы. Когда дела компании пойдут на лад, Андрей это поймёт и начнёт успокаиваться, она станет для него ненужным воспоминанием. Искать у неё поддержки и утешения уже не нужно будет, Жданов начнёт тяготиться её присутствием, особенно, если учесть их "особые" отношения, которые к тому моменту уже наверняка закончатся, обоюдную неловкость и смущающие воспоминания. И ей придётся уйти. Самой. Андрею вряд ли достанет смелости и решимости попросить её уволиться. Он терпеть будет, улыбаться натужно, и она не выдержит и уйдёт.
Вот так всё и будет.
А что касается Андрея, ему... ему вообще не стоило всё это затевать. Соблазнять собственную секретаршу, в смысле. Хотя, говорят, это уже не в первый раз. И предыдущая тоже уволилась, так что дорожка протоптана. Для него всё ясно. Кате повезёт, если о ней он без лишнего раздражения когда-нибудь вспомнит.
И всё равно он самый лучший. Она это точно знает. Со своими недостатками, проблемами, даже изъянами, но самый лучший. Интересно, она когда-нибудь сможет сказать, что это не так?
– Катя.
Андрей в каморку заглянул, к косяку дверному плечом привалился и на девушку посмотрел со значением.
– Мне нужно идти. Ты уверена, что...
– Я не буду сегодня задерживаться, Андрей Палыч. Через полчаса пойду домой. Как и положено.
Жданов наблюдал за ней, как Кате показалось, с напряжением. Затем кивнул.
– Хорошо.
Он сделал пару шагов, хотел к ней подойти, но Катя попросту спиной к нему повернулась.
– До свидания, Андрей Палыч. Хорошего вечера.
Андрей руку в кулак сжал.
– Вам тоже, Катя.
Он поступил так, как она хотела. Ушёл один, на показ, других посмотреть, как говорится, и себя показать. Всё правильно. Тогда откуда слёзы?
Когда, часом позже, с работы к автобусной остановке шла, вспоминала, как вчера Андрей догнал её. Она едва успела загадать желание, а он уже рядом оказался. Снова на небо посмотрела, но сегодня ни одной звезды видно не было, и Жданова не было. У него совсем другие развлечения по плану.
Следующим утром Катя немного припозднилась, поднимаясь в лифте на свой этаж, придумывала оправдания для Жданова, которые так и не пригодились. Ещё у ресепшена, остановившись на полминуты с Машей Тропинкиной поговорить, узнала, что Андрей позвонил и предупредил о том, что задержится. Маша недвусмысленно усмехнулась, Кате об этом докладывая, а Пушкарёва изо всех сил постаралась сохранить невозмутимость. Руку в карман пальто сунула и в кулак её сжала.
– А когда он... звонил?
– Да недавно. Хорошо, что я сегодня пришла вовремя, а то опять бы мне досталось.
Катя рассеяно покивала.
По коридору к президентскому кабинету шла и умоляла себя: не думай, не думай. Это не твоего ума дело, чем он вчера занимался и с кем ночь провёл. Ты же этого хотела, вчера ещё хотела, чтобы он про тебя забыл. Чтобы всё было, как раньше.
– Опаздываешь, - не упустила возможности напомнить о себе Клочкова.
– На целых полчаса опоздала!
– Зато ты вчера на полчаса раньше ушла.
– Да неправда!..
Катя слушать её не стала, и закрыла за собой дверь кабинета. Ей нужно совсем немного времени, чтобы взять себя в руки.
Совсем некстати появился Воропаев, и довольно долго выспрашивал у Кати, хотя это было больше похоже на допрос, о делах компании. Нагло внедрился в Катину каморку, и уходить не торопился. Пушкарёва нервничала, а помочь ей было некому. Андрей до сих пор не соизволил появиться на работе.
– Хватит уже сказки мне рассказывать, Катерина Валерьевна. Я правду знать хочу.
– Какую правду?
– Катя собрала всю оставшуюся смелость в кулак и на Воропаева взглянула открыто.
– Я вам всё уже сказала, Александр Юрьевич.