Почти невеста
Шрифт:
Слуги поспешили из церкви домой, и теперь все собрались в холле, ожидая возможности поздравить невесту и жениха. Франклин не смог скрыть удивления, когда из экипажа вышли Мэг и Арабелла, а жениха не было видно, но, поскольку все в этом браке было за пределами его понимания, он только поздравил Арабеллу и проводил ее в дом.
– Его светлость идет пешком, – пояснила Арабелла.
– Совершенно верно, ваша светлость, – сказал Франклин, отвешивая низкий поклон, потому что это было вполне резонное объяснение.
Арабелла смотрела на него,
– Нет нужды называть меня так, Франклин. Леди Арабелла – такое обращение меня вполне устраивает теперь, как и всегда.
– Я подозреваю, что тебе потребуется время, чтобы привыкнуть к этому титулу, – пробормотала Мэг.
– Но ведь я осталась такой же, как была, – запротестовала Арабелла.
А потом спросила себя мысленно – так ли это?
У нее было ощущение, что в ней произошли глубокие изменения, с тех пор как Джек Фортескью вошел в ее жизнь. Возможно, она просто путала некоторые вещи: относила глобальные изменения в своем образе жизни к себе лично.
Ведь самого глубоко личного изменения еще не произошло, подумала она, видя, как в дом входят Джек и все остальные. Она все еще оставалась женой только номинально. Но знала, что ненадолго. Она взяла бокал шампанского, предложенный ей Франклином, и смотрела, как Джек пробирается сквозь толпу гостей к ней, по пути прихватив бокал для себя.
– Где собаки? – спросил он. – Я был уверен, что они последуют за вами в дом.
– Они бы так и поступили, если бы им позволили. Но нынче утром они вывалялись в навозе, и пахло от них – хоть святых выноси. Поэтому один из грумов устроил им хорошую ванну. И миссис Эллиот не пускала их в дом, пока они не высохнут.
«Продолжай разговаривать как ни в чем не бывало, и все будет прекрасно. Ты ничуть не волнуешься», – убеждала она себя.
Но у Джека было другое мнение. Он осторожно чокнулся с ней и спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Как всегда, – ответила она. – А разве должно быть иначе?
– Возможно, еще нет, – ответил он, возвращая ее к прежним размышлениям.
Однако кожу ее покалывало будто иголками и кошки скребли на душе. К щекам ее прихлынула обжигающе горячая кровь, и она не могла отвести взгляда от цепких глаз Джека. Она увлажнила кончиком языка внезапно пересохшие губы. Он поднял бровь и, наклонившись, поцеловал ее в уголок рта.
– Я всегда находил, что предвкушение обостряет наслаждение, – сказал он.
Потом оставил ее и пошел приветствовать гостей. Мэг, с любопытством наблюдавшая за этой сценой, подошла к Арабелле.
– Не знаю, помогает ли ему дьявол, но он чертовски красив, – заметила она, понизив голос. – Интересно, какой из него любовник?
– Вот это беспокоит меня меньше всего, – сказала Арабелла с отсутствующим видом, прикоснувшись к уголку рта, все еще хранившему вкус его поцелуя.
Она вспомнила тот момент в саду, когда осознала, что в Джеке Фортескью есть подлинная сила и магнетизм и все это могло поглотить ее целиком. И ее гораздо больше
– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросила Мэг. – Не думаю, что в состоянии дать тебе практический совет, потому что одна-единственная ночь страсти с гондольером, не знающим английского языка, не сделала меня экспертом, но я могу выслушать тебя.
Глядя на Арабеллу поверх бокала с шампанским, она ободряюще улыбалась ей.
– О чем это вы шепчетесь? – спросил сэр Марк, приближаясь к ним.
Он пытался улыбнуться, но глаза его оставались серьезными. Как и остальные друзья Арабеллы, он не делал тайны из своих сомнений насчет успеха ее затеи.
– Если бы ты только знал, – прошептала Мэг, и Арабелла почувствовала, как напряжение оставляет ее при мысли о том, что баронет мог бы поучаствовать в их беседе.
– Ты не должна монополизировать новобрачную, Мэг, – объявил ее отец, целуя Арабеллу в щеку. – Прими мои поздравления, дорогая. Ты просто сияешь.
Арабелла улыбкой выразила свою благодарность по поводу этого дежурного комплимента. Ведь невестам полагается сиять в день свадьбы, но она была уверена, что эта пошлость не имеет к ней никакого отношения. Уж во всяком случае, она не ликовала. Ее то и дело бросало в жар, и сердце предательски обрывалось. Она посмотрела через комнату на Джека, переходившего от одной небольшой группы гостей к другой. Он ведет себя так, будто всю жизнь был хозяином Лэйси-Корт, отметила она про себя с обычным приливом раздражения. Владельцем Лэйси-Корт и графом Данстоном. Но за раздражением последовала мысль о том, что отныне и навсегда она стала госпожой Лэйси-Корт и теперь никто не отнимет этого у нее.
Весь день продолжался свадебный пир. На столе появлялось одно блюдо за другим. Арабелла сказала Франклину и миссис Эллиот, что не следует прилагать столь отчаянных усилий, но у Франклина были свои взгляды на то, что правильно, а что нет и каким должно быть гостеприимство в Лэйси-Корт, даже если сама свадьба была непристойно поспешной, потому что последовала сразу же после смерти члена семьи. Если уж не было официального траура по почившему графу, то свадьбу его сестры следовало отпраздновать в лучших традициях. И Франклин упрямо откупоривал бутылки с самым лучшим бургундским, принадлежавшим еще отцу леди Арабеллы. Старый граф настоял бы на этом, если бы знал, что его дочь стала герцогиней.
Когда день начал клониться к вечеру, леди Баррет встала и обошла вокруг стола. Она вяло улыбнулась, потом наклонилась к невесте и принялась шептать ей на ухо:
– Арабелла, дорогая, позволь мне заменить тебе мать. Ведь должен кто-нибудь подготовить тебя к твоей брачной ночи.
Ошарашенная Арабелла подняла глаза на склонившееся к ней доброе лицо:
– Мадам, вы очень любезны, но, право же, в этом нет необходимости. Я не дебютантка-инженю.
– Возможно, это так, дорогая, но твоя мать хотела бы, чтобы я взяла это на себя.