Почтовая служба Доктора Дулитла
Шрифт:
— А что творится в Лондоне? — спросила белая мышка, которая тоже была горожанкой.
— В старом добром Лондоне всегда что-нибудь творится, — ответил Чипсайд. — Теперь там у кэбов не четыре колеса, а только два, и гоняют они в сто раз быстрей, чем прежние развалюхи. Старых уже нигде и не увидишь. Это все придумал какой-то Хэнсом. Возле Биржи открылась новая овощная лавка…
— Я тоже собираюсь открыть овощную лавку, когда вырасту, — пробормотал Габ-Габ, — но только в Англии, где умеют выращивать такие хорошие овощи. Африка мне надоела, а дома я бы весь год мог заниматься разведением овощей.
— Он целыми днями только об этом и говорит, —
— Ах, Англия! — с чувством воскликнул Габ-Габ. — Что может быть прекраснее, чем сердцевина молодого латука [2] в солнечный весенний день?
— Вы только посмотрите на него, — поднял брови Чипсайд. — Какой поэтичный молодой кабанчик! Почему бы вам, мистер Будущий Окорок, не сочинить венок сонетов [3] в честь присылки партии тухлой капусты из Луизианы?
2
Латук — овощное растение, салат.
3
Венок сонетов — цикл на 15 сонетов (особая форма стихотворения).
— Ну, хватит, Чипсайд, — сказал Доктор. — Лучше послушай. Мы бы хотели, чтоб ты занялся доставкой писем в городе Фантиппо. Нашим почтовым ласточкам очень трудно ориентироваться в городе и находить улицы и дома, куда они должны доставлять письма. А ты — городская птица, родился и вырос в городе. Сможешь нам помочь?
— Посмотрим, что я смогу для вас сделать, Док, — ответил воробей. — Надо сначала поглядеть, что это за город. Но первым делом я должен принять ванну. Я весь сопрел, пока летел под этим проклятым солнцем. Нет ли у вас тут на примете какой-нибудь приличной лужи, где уважающий себя воробей мог бы освежиться?
— К сожалению, в этом климате лужу так сразу не найдешь, — сказал Доктор. — Ты же понимаешь, это тебе не Англия. Лучше я наберу тебе воды в кружку, из которой бреюсь.
— Только не забудьте ее хорошенько прополоскать, Док, — прочирикал Чипсайд, — а то мыло ужасно щиплет глаза.
На следующий день, когда Чипсайд как следует выспался и отдохнул, Доктор показал этому лондонскому воробышку весь город Фантиппо.
— Ну что же, Док, — сказал Чипсайд, после того как они все осмотрели, — городишко, конечно, так себе, средней паршивости. Хотя и большой — ничего не скажешь. Я и не думал, что в Африке есть такие большие города. Но улицы очень узкие! Понятно, почему у них тут нету кэбов — тут и два козла-то не разойдутся, чего уж говорить о четырехколесных экипажах. А дома здесь, похоже, делают из внутренностей старого матраса. Значит так, во-первых, надо сказать ихнему королю Кокосу, чтобы он приказал своим ребятам прицепить молотки на ихние дурацкие двери. Что это за дом такой, если у него нет дверного молотка, хотел бы я знать? Как это почтальон будет доставлять письма, когда ему нечем толком постучать в дверь?
— Это нетрудно устроить, — сказал Доктор. — Я поговорю с королем сегодня после обеда.
— И потом, — продолжал Чипсайд, — у них же нет почтовых ящиков. В дверях должны быть специальные прорези, куда почтальоны суют письма, а этим бестолковым дикарям можно сунуть письмо только в печную трубу.
— Очень хорошо, — сказал Доктор. — Этим я тоже займусь. Где, по-твоему, должны быть
— Лучше всего пришпандорить их по два на каждую дверь, — ответил Чипсайд.
— А это еще для чего? — поинтересовался Доктор.
— Есть у меня тут одна идейка, — сказал воробей. — На одном ящике надо написать «Счета», а на другом — «Письма». А то многие люди очень обижаются на почтальонов. Представляете себе: к вам стучит почтальон, вы открываете ему и, конечно, думаете, что вам пришло письмо от старого друга или извещение о смерти тетки, которая оставила вам большое наследство, а вместо этого получаете счет от портного. Тут каждый обидится. Но если приделать два ящика, то почтальон будет засовывать все счета в один из них, а письма, ясное дело, — в другой, и все будут очень довольны. Можно ведь все устроить по-современному! Ну, что скажете?
— По-моему, замечательно придумано, — ответил Доктор. — В этом случае люди будут разочарованы только один раз — когда придет срок оплачивать все счета сразу.
— В том-то и штука! — сказал Чипсайд. — И еще: скажите своим почтовым ласточкам, чтобы они стучали один раз, если это счета и два раза — если это письма. Тогда хозяева будут знать, вынимать им почту или нет. Даю вам слово, мы покажем кое-что этим язычникам! Мы в этом Фантипси такую почту устроим, какая им тут и не снилась! А кстати, доктор, как будет с рождественскими подарками? Ведь почтальонам всегда дарят что-нибудь эдакое на Рождество.
— Да, но я боюсь, — ответил Доктор с сомнением в голосе, — что эти люди не празднуют Рождество.
— Не празднуют Рождество?! — Чипсайд был просто потрясен. — Какой неслыханный скандал! Нет, Доктор, так дело не пойдет. Вы должны сказать этому королю Какао-Макао, что если он и его люди не будут дарить почтальонам подарки на Рождество, то никакая почта не будет доставляться к ним в Фантипси с Нового года до самой Пасхи. Можете сослаться на меня. Давно пора покончить с ихним вопиющим невежеством!
— Ладно, — сказал Доктор, — попробую что-нибудь сделать.
— Скажите ему, — заявил Чипсайд, — чтоб на Рождество у каждой двери клали по два кусочка сахара. Не будет сахара — не будет писем!
В этот день после обеда Доктор зашел к королю Коко и изложил ему пожелания Чипсайда. Его Величество милостиво согласился на все. Над дверями домов были укреплены прелестные бронзовые молоточки — очень легкие, чтобы птицы могли без труда их поднимать. На фоне убогих лачуг, в которых жило большинство населения Фантиппо, эти молоточки выглядели чрезвычайно элегантно. Были установлены и двойные почтовые ящики: одна прорезь предназначалась для счетов, а другая — для писем.
Джон Дулиттл также постарался объяснить королю Коко, что Рождество — это такой праздник, когда все делают друг другу подарки. И обычай делать подарки на Рождество — не только почтальонам, но и друзьям и родственникам — очень быстро приобрел огромную популярность среди радушных фантиппцев. Поэтому, когда спустя несколько лет после отъезда доктора из страны в эту часть Африки прибыли миссионеры, они были невероятно удивлены тем, что эти язычники празднуют Рождество. Но миссионеры так никогда и не узнали, что этот обычай ввел Чипсайд, дерзкий лондонский воробей.