Почтовая станция
Шрифт:
Я настроилась на долгий путь к станции, но лешак помог мне: открыл проход прямехонько к дому. Хороший у нашего леса хозяин, заботливый и справедливый. Жаль, что такие противные привидения на его территории.
Будить смотрителя не хотелось, а дверь обязательно протяжно скрипнет, стоит ее побеспокоить, и разбудит Лаврея Асимовича. Сделала вокруг дома круг, спать, конечно, хочется, но потерплю до вечера. Не в первый раз такое. Проходя мимо Рябушки, вспомнила о столбе притащенном.
Коновязь!
Вот и работка появилась, а проснется смотритель и порадуется новой и добротной
— Я так и знала, что это старье в любой момент может развалиться, — плюнула на ладони, как это всегда делал муж тетки, и крепко сжав древко лопаты принялась копать яму под новый столб. — Проснется Асимыч, увидит что я сотворила и порадуется новой коновязи. Конечно, он же старый куда ему новую мастерить.
Копала и приговаривала, себя подбадривала, чтобы сон не наваливался и не соблазнял поскорее улечься на лавке и шкурой накрыться с головой, чтобы сана спать не мешала.
Да так увлеклась, что не услышала шагов.
— Ты что наделала, малахольная?!
— Как что? Новую коновязь ставить буду, — я стерла пот со лба. — Старая совсем трухлявая была. Я разочек стукнула она и осыпалась. Представляете что случилось бы, если чужая лошадка сбежала?
— Ой, бедоноша, — смотритель руками накрыл голову. — Да за какие такие грехи ты мне на голову свалилась? Злыдня, как есть злыдня.
— Да что вы о старой так переживаете? Вы посмотрите какой я столб нашла.
— Да чтоб тебе! — старик плюнул под ноги. — Да ты хоть понимаешь что натворила, окаянная?! Это же непросто трухлявое бревно! Оно же зачаровано было! Кто теперь за лошадками ухаживать будет? Кто их подпитает и подлечит? Ты?!
— Ой… Лаврей…
— Уйди с глаза моих и не появляйся! — в злых глазах смотрителя поднималось бешенство. Пришлось спасаться бегством. — Бедоноша окаянная!
Отбежав от станции на добрых двести метров задумалась, что же теперь делать? В дом не вернусь: пока первый гнев не отпустит старика там быть опасно. В лесу подруг нет. Где пещера привидений не знаю, да и вряд ли они сейчас были бы мне рады. Дом лешака не найду, да и неудобно его опять тревожить, он и так на меня всю ночь потратил.
Ведьма!
Ободренная догадкой свернула с дороги на тропку ведущую к дому старухи. Она мне плату должна. Как раз пока до нее и обратно схожу Асимыч и успокоится. А там я придумаю, как новую коновязь зачаровать. В Любяшах маги есть, надо будет смогу с ними о рассрочке договориться.
Так я увлеклась новыми планами, что под ноги не смотрела. Взмахнула руками будто птица крыльями и полетела вниз.
Глава 12
— Ох, — правую сторону тела обожгло болью. Перевернулась на спину и поняла: наказание за сломанную коновязь меня догнало. А, может, это за убийство разбойников?
Упала я знатно и чувствую, ничего хорошего впереди не ждет. Кое-как села, проверила руки-ноги, вроде шевелятся, значит, переломов нет. Хорошо. Встала, в глазах потемнело и тошнить начало. Плохо. Но пока не смертельно. Немного подождала, пока картинка перед глазами ясной станет.
— Дела-а-а, — яма оказалась не только глубокой, но и широкой. Два моих роста вверх и столько же вширь. А хуже всего то, что стены гладкие будто стекло и я по ним никак наверх не выберусь.
— ПО-МО-ГИ-ТЕ! — пришлось закрыть уши, чтобы не оглохнуть от своего крика. Эхо как мячик отбивалось от стен.
Понимаю, что лес глухой и от дороги я далеко отошла. Вряд ли кто услышит. Но не могу не попытаться.
Кричала недолго. Неожиданно голос пропал и даже шепот не прорывался наружу. Великая Матерь что же теперь делать? Села, обняла себя за колени и расплакалась. Вот теперь можно обрыдаться никто не услышит, не увидит. Возможно, это вообще последнее что я могу сделать в своей жизни. Так себя жалко стало, что еще горше заплакала. Не сделать мне ничего великого как отец с матушкой. Не шить одежду красивую. И много разных "не" которых уже не будет в моей жизни.
Через время правая рука немного опухла, становиться на правую ногу стало больно. Я вновь попыталась найти хоть какую-то лазейку в этой идеально гладкой яме. Ничего. Твердая, гладкая поверхность восхищала и одновременно бесила своей идеальностью. Такое чувство, будто кто-то сперва вырыл яму, а потом залил чем-то — не единой трещинки или неровности какой. Как так?
Посмотрела наверх время обеда, может чуть больше, а я есть совсем не хочу. Домой хочу. Уж лучше бы осталась со смотрителем, ну не убил бы он меня в самом деле. Чего я сорвалась? Попробовала лоб — горячий. Плохо. Очень плохо. Прислонилась лбом к стене, но она быстро нагревалась, не приносила никакого облегчения. В конце концов измучившись искать то, чего нет я села, оперлась головой о стену и прикрыла глаза.
Температура поднималась и единственная моя надежда — это скорый вечер и прохлада.
Великая Матерь, сделай так, чтобы сюда не упало ни одно животное. Жить хочется.
Звуки леса убаюкивали. Усталость накатывала тяжелыми волнами жара. Провалилась в темноту без сновидений, а когда глаза открыла на улице была ночь. Я видела, как над ямой клубится туман, его мертвенное голубое свечение окрашивало стены моей ловушки.
Стало страшно.
Из хорошего было только то, что я пока жива и жар спал, а вместе с ним пришел голод и желание сходить в туалет. И если первое перетерпеть можно, опять же изредка голодать полезно для здоровья, то с мочевым пузырем терпение никак не поможет, а, наоборот, сделает хуже.
Никогда бы не подумала, что могу оказаться такой ситуации. Несколько раз я слышала истории отца о практически безвыходных ситуациях, но он всегда находил возможности выбраться из них самому и спасти товарищей. Уверена и у мамы были трудности, но и она справлялась. Как плохо быть без магии. Я оказалась совершенно беззащитной и к тому же без голоса.
Наверху послышались шаги.
Я замерла.
Ночь же вдруг это мертвяки идут?
Вот сейчас не хватало тела привидения, чтобы спокойно видеть сквозь туман. А так пришлось замереть и дышать через раз.