Почтовая станция
Шрифт:
— Ой не могу, — герцог упал на землю, хохоча катался по ней. А что я такого сказала? Ведь вправду найду палку и достану желанный плод. Жаль, что от падения примнется, но я сразу съем, а в животе не видно тех вмятин. Лишь бы вкусно было. — Ох, Дарушка, ох и находчивая. Неужели хочешь, чтобы Ждан палкой тебя обласкал?
— Чего это?
— Если ты ему нравишься, а ты ему нравишься, глядя на заколки в твоих волосах, он погладить хочет. Запутать пальцы в темном шелке. А нельзя. Ты девушка горячая подумаешь еще чего, — герцог некрасиво
И про ведро он уже знает. Неужели в лесу ничего не замеченным не остается? И кто о том недоразумении рассказал только. Асимыч с привидениями не общается. Я не говорила. Неужели Ждан?
— Смешно. Когда девушка нравится воспитанный мужчина скажет об этом, — я присела собрать рассыпавшиеся ягоды. Что-то не получается у меня сегодня с ними. Может, ну их. Зима, конечно, близко, но мятые ягоды только в компот годятся.
— Или что-нибудь подарит, — герцог поиграл бровями намекая на шкатулку.
— И скажет, — не верилось мне в симпатию Ждана. — Он взрослый мужчина. Маг. Ему нет нужды прятаться, будто в первый раз девочка понравилась.
— Ты права, Ждан взрослый, а ты против него ребенок.
— Хватит меня уже ребенком называть! — я топнула ногой. — Взрослая я давно.
— Но против его лет ты всегда будешь девчонкой. А мы мужчины хоть и гордимся своей зрелостью, а все равно противный червячок душу бередит, когда избранница сильно моложе.
— Значит, не нравится тебе избранница, ведь у любви нет возраста, — устала убеждать Казимира в своей правоте, поэтому вернулась к ягодам.
— Молодая ты еще, но это быстро проходит. К сожалению.
— Просто ты не понимаешь, Ждан он же… женат, поэтому я не могу ему нравиться и тем более, он не может хотеть от меня чего-то.
— Но подарок подарил…
— Да не мне тот подарок был, понимаешь? Потому и вздыхает на него глядя. На жене видеть хочет.
Казимир почесал подбородок.
— Непохож он на женатого человека.
— Почему это? Чистый, опрятный.
— Но по-мужски, нет на нем женской руки, понимаешь?
— Нет, — я махнула рукой на ягоды. Не сегодня. Казимир своими речами задурит мне голову, глупое сердце поверит, будто Ждан свободен, а потом окажется, что и жена есть и дети. — На станцию пойду, спасибо за помощь с ягодами.
На обратной дороге мы обсуждали огородик привидений. Духи наконец насытились и теперь думали о том, как размножить свое богатство. Зачем? На тот случай, если к ним еще кто присоединится.
— Ты в следующий раз сразу зови, не ходи по лесу одна-то, — герцог поклонился и растаял.
В дом идти не хочется: Асимыч молчит, как сыч дуется. Надо было сразу с собой сумку с письмами брать и сейчас не пришлось бы на пороге мяться. Что бы такого сделать, чтобы вредный старик забыл о глупой обиде? Ничего не успела придумать, услышала грохот в доме и не раздумывая ворвалась внутрь.
С яркого дня полумрак дома ослепил.
— Асимыч!
Когда перед глазами стало проясняться, испугалась и уже не молчания смотрителя. В центре стоял высокий мужчина. Широкие плечи, каких не бывает у людей, закрывала длинная мантия с меховой оторочкой понизу и богатым воротником. Темные волосы мужчины слегка вились, густые брови сошлись на переносице.
Неужто король наш пожаловал? Но зачем?
— Что стоишь?! На колени перед королем! — сама не поняла, как плюхнулась на пол.
Какой пол? Давным-давно никто не плюхается на колени. Глаза, наконец, привыкли к полумраку дома и я зарычала.
— Асимыч! — безошибочно нашла притаившегося старика за выглядывающего из-за печи. Чтоб тебе! Вредный старик хохотал, утирал слезы и ничего не мог сказать.
— Дозволяю встать, — мужчина, изображающий короля, будто не слышал смех Асимыча, по-прежнему хранил спокойствие и уверенность. "Король" с важным видом прошелся по дому, даже в умывальню заглянул. Важно кивал и что-то бормотал себе под нос.
— Асимыч, как вам не стыдно! Уже седина выбелилась, а шутки дурные, — "король" меня напрягал, поэтому осторожно, чтобы не спровоцировать вдоль стеночки подошла к старику. Пусть он вредный, а вместе отбиваться легче. — Кто это вообще?
— Дык представился же он. Король, — Асимыч утер слезы и видя, что я не разделяю его радости, вздохнул и посерьезнел. — Дурачок наш местный. Как осень приходит, так он к нам захаживает. Да ты не бойся он тихий. К вечеру заберут. А что это у тебя корзинка пустая неужто ягоды в лесу пропали?
Жаль стало "короля", а так и не скажешь. Дурачки обычно веселые, улыбаются, открытые, как дети. А этот хмурый и сосредоточенный.
— А вы его кормили?
— От чудная, — Асимыч хлопнул себя ладонями по бедрам. — Ты с ним ежли встретилась, сделай, что говорит и тихонько беги. Дурачок же.
— Ну знаете, дурачок — не дурачок, а питаться надо. Время обеда давно прошло, а он, возможно, с утра ничего не ел. Как думаете кто добрее голодный или сытый? — пока старик задумчиво на меня смотрел, потирая подбородок, я поставила корзинку с ягодами на стол, потом ее разберу, взяла миску и, насыпав густой похлебки, вышла к "королю".
Мужчина важно расхаживал по дому. Если смотреть со спины, то и вправду поверить можно, будто важная персона в гости зашла: прямая спина, величественная походка, уверенные движения.
— Ваше Величество, а не желаете ли похлебки отведать? — мужчина резко повернулся по мне мазнул равнодушным взглядом, зато миска вызвала живой интерес.
Бедный, когда же он ел в последний раз, если похлебке так радуется.
— Корми, хозяюшка, — "король" едва не побежал к столу. Хорошо лавки тяжелые, а то от прыти все перевернул бы. Мужчина схватил двумя руками хлеб, я заметила, как сильно дрожат они, разломил буханку надвое и вгрызся в мякиш зубами.