Почувствуй себя Золушкой
Шрифт:
– Прости, Уильям, – простонал Алекс, опускаясь на заднее сиденье темно-синего «бентли». – Я совсем выдохся.
– Вы слишком много работаете, сэр, – упрекнул его Уильям. Он знал Алекса много лет и был одним из немногих, кто пользовался привилегией высказывать ему свое мнение напрямик. – Я уже сообщил Джоан, что мы едем.
Алекс рассмеялся и провел ладонью по волосам.
– Когда-нибудь Джоан и правда попытается уложить меня в постельку со стаканом горячего молока! Надеюсь, она не приготовила обильный ужин. Не уверен, что смогу продержаться достаточно долго и не усну, прежде чем его съем!
– Было бы лучше, если бы о вас заботилась жена, а не экономка, и вам это известно! – рассудительно заметил Уильям. – Моя Джоанна о вас
– Если мне понадобится компания, у меня есть Миранда, – легкомысленно возразил Алекс.
Они с Уильямом часто вели подобные беседы. Шофер промолчал, что должно было выразить его неодобрение нынешней дамой Алекса. У самого Алекса тоже были сомнения по поводу его вялого романа с утонченно-красивой, но абсолютно пустоголовой Мирандой Брэдбери. Пора бы ему, признавался он себе, что-то предпринять в отношении Миранды, пока он еще не забрел в болото так далеко, что и выбраться не сможет. Отец Миранды, старый друг Алекса, неожиданно стал придавать их отношениям гораздо большее значение, чем, по мнению Алекса, следовало. Его жизнь – это работа, она его драгоценная спутница и единственное, что он по-настоящему ценит.
Алекс с горечью вспомнил о жене, которая ушла от него пять лет назад, в ярости обвиняя мужа в недостатке внимания к ней. Венди требовала гораздо большего, чем он мог ей дать в те дни, когда только начинал создавать собственную компанию и они с Полом работали круглые сутки. Теперь они достигли всего, на что надеялись, но у обоих к этому моменту распались семьи. Пол, правда, недавно снова женился – на своей секретарше из агентства, к большому изумлению Алекса. Но по крайней мере Пол был счастлив с Луизой, и его ждали дома по вечерам.
Почему, изумлялся он, пока Уильям не спеша вез его к дому возле Кенсингтон-хайстрит, почему он продолжает думать о той поразительной молодой женщине, которая ворвалась в его жизнь сегодня днем? Почему он просто не велел вышвырнуть ее вон?
Вместо этого ему вздумалось послать ее к Россу. Ладно, у нее такие волосы, какие требовались Россу, и, смыв с лица слой краски, она, конечно, оказалась хорошенькой, но почему, черт возьми, она его так занимает? В конце концов, красивые женщины в его бизнесе не редкость.
Алекс вовсе не принадлежал к числу тех мужчин, которым постоянно необходимо общение с женщинами. В редкие свободные вечера его вполне устраивало собственное общество. В Лондоне он жадно набрасывался на чтение и старался быть в курсе новых кинофильмов и театральных премьер. В своем загородном поместье он совершал многомильные прогулки с псом лабрадором по полям Суссекса. Его вовсе не прельщали осложнения, которые неизбежно возникают в связи с постоянным присутствием женщин. В конце концов Миранда вполне удовлетворяла его в смысле обязательств перед обществом, была идеальной и хорошо воспитанной хозяйкой на приемах, и он содрогнулся, представив себе эту развязную девицу, с которой познакомился сегодня, во главе обеденного стола. Более чем вероятно, она резала бы его гостям правду в глаза!
И все же, несмотря на его ядовитые замечания в разговоре с Тони, он теперь знал, что она образованное и, по-видимому, умное создание – степень бакалавра по английской литературе получить не так-то просто, это Алекс знал по собственному горькому опыту, так и не получив эту степень после окончания курса. Тогда какого черта, удивлялся он, она берется за работу, которая, в его глазах, ничем не лучше работы проститутки? Неужели она и в самом деле находится в таком отчаянном положении?
И все же он не сомневался в том, что Кейси действительно предпочла бы голод пособию по безработице. Он безошибочно прочел гордое достоинство в ее глазах, когда она это произнесла. В этих прекрасных миндалевидных глазах! Алекс продолжал видеть ее бездонные, зеленые, как море, глаза, сверкающие гневом и вызовом, и вспыхивающие в их глубине, под густыми ресницами, искры.
И не только глаза, внезапно внутренне улыбнулся он. Если бы он пробыл с ней наедине в кабинете еще несколько минут, то испытал бы сильное искушение – в этом Алекс был уверен. Ее тело, стройное, но с полной грудью и длинными ногами – образец классической красоты, – могло соблазнить любого нормального мужчину. А он испытал нечто большее, чем искушение, когда она, пусть и нечаянно, обнажилась перед ним. С чувством, напоминающим ужас, он ощутил ответную реакцию собственного тела, когда эта девушка барахталась в его руках. Только жесткий самоконтроль помешал ему выставить себя на посмешище.
Неужели ему действительно так одиноко, что его могла привлечь подобная девушка? Девушка из агентства «Подарок с поцелуем»? Содрогнувшись, Алекс запустил пальцы в свои густые черные волосы – он был так близок к этому! А теперь из-за его глупости эта девушка, весьма вероятно, станет его постоянной спутницей в последующие несколько недель. Какого черта он решил взяться за рекламу «киеры»? У него вовсе не было необходимости это делать. Приходится признать, что им просто овладела ностальгия по тем временам, когда он делал первые шаги в этой индустрии; а теперь сама мысль об этом поставила под угрозу его с таким трудом обретенное душевное спокойствие. Если клиенты выберут Кейси Тейлор, этот месяц съемок не станет долгожданным отдыхом от монотонности его деловой жизни. Он слишком хорошо понимал, что это время превратится в трудную битву с собственным внутренним равновесием.
Но ему больше не нужны никакие битвы. После драмы, пережитой с Венди, ему больше всего хотелось не иметь ничего общего с женщинами – они были просто осложнением, без которого вполне можно обойтись. Даже сейчас воспоминания об обидах, воплях и ссорах с обвинениями заставили его сжать кулаки, вызвав прилив гнева и отчаяния. Почему он позволил Венди заставить его пережить подобные сцены, перед тем как она наконец ушла? В тот ужасный день он настолько близко подошел к насилию и позже так горько сожалел об этом, что твердо решил не подвергать себя в будущем подобным травмам. С тех пор он редко испытывал необходимость в утешении, которое дарит женское тело; захоти он – даже в то время, когда он был так осторожен, – то в возможности получить его никогда не было недостатка. Привилегия его положения, грустно подумал Алекс, когда Уильям подвел машину к белой парадной двери элегантного особняка времен Регентства, который теперь служил Алексу домом. Домом, полностью свободным от капризов Венди. Он продал их квартиру в Мэйфере через несколько недель после ее отъезда и начал в Кенсингтоне новую жизнь в новом доме, который, как он сам признавал, был слишком просторным для одного.
Шаги его отдавались эхом, когда он пересекал мраморный холл и поднимался по изогнутой лестнице с коваными железными перилами. Алекс не обратил внимания на ярко освещенный холл. Дорогой дизайнер по интерьерам просто спроектировал для него элегантное, обеспеченное разумными удобствами жилье, и он принял его как таковое. По правде говоря, кроме сна и редких официальных приемов, когда ему хотелось пообщаться с друзьями, он шел на кухню к Джоан и Уильяму. Это было единственное помещение в доме, где было по-настоящему уютно, потому что Джоан любила всякую дребедень. Здесь он терпел бесконечные вазы с цветами, семейные фотографии, журналы, трубку Уильяма и часто попадающихся под ноги двух кошек и собственного черного лабрадора, дурно воспитанного отпрыска собаки его родителей. Вторая половина подвального помещения была уставлена современным гимнастическим оборудованием, но Алекс редко испытывал желание им воспользоваться, предпочитая быструю игру в сквош тренировкам в одиночестве. Он все еще в хорошей физической форме, оправдывающей подобное предпочтение, подумал он с некоторым удовлетворением, сбрасывая одежду и отправляясь в отделанную мрамором ванную, чтобы принять долгожданный душ.