Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

Манвелов Николай Владимирович

А более чем за полтора года до описываемых событий – в апреле 1897 г. – точно так же получил название будущий крейсер «Аврора». Императору было предложено 11 вариантов, из которых шесть – «Наяда», «Гелиона», «Юнона», «Псиея», «Полкан» (как видим, Морское ведомство отличалось настойчивостью) и «Нептун» – так и не появились в списках флота.

Выбор названия корабля зачастую требовал от Морского министерства и серьезных лингвистических усилий.

Так, при наименовании крейсера «Баян» в 1898 г. возникла проблема – предыдущие суда писались как через «а», так и через «о» («Боян»). В Морском ведомстве на всякий случай составили специальную справку (возможно – единственную в

своем роде), в которой писали, что «баян» происходит от древнерусского «баяти» (рассказывать). «Боян» же происходит от слова «боятися», что для военного судна было абсолютно неприемлемо. В итоге в Главном морском штабе приняли соломоново решение – «не вдаваясь в ученые изыскания, сохранить то же название и с тем же правописанием, которое носил его предшественник». А «предшественник» как раз был «Баяном».

Переименования кораблей (если не говорить о массовой смене названий судов флота после Февральской революции 1917 г.) случались чаще всего в трех случаях. Так, номера вместо первоначальных названий присваивались миноноскам и небольшим миноносцам. Причем зачастую дело доходило до абсурда – некоторые кораблики меняли название по несколько раз.

Так, 23–тонная миноноска «Жаворонок» постройки 1878 г. в 1885 г. стала «миноноской № 76», спустя год – «миноноской № 143», а в 1895 г. – «миноноской № 98».

100–тонный малый мореходный миноносец «Даго» в 1895 г. превратился в «миноносец № 118», а в 1909 г. – в посыльное судно «Перископ». В следующий, и уже последний, раз его переименуют в 1921 г., уже при советской власти – на этот раз в «тральщик № 15».

Другая возможная причина для смены имени корабля – переименование в честь некоей высокопоставленной особы. Про вице–адмирала Попова (в его честь был «перекрещен» круглый броненосец «Киев») мы уже говорили. Но Андрей Александрович был не одинок (отметим, между прочим, наличие поверий, в соответствии с которыми судно, сменившее название, будут преследовать неудачи).

В январе 1874 г. в списках Российского Императорского флота появился броненосный фрегат «Герцог Эдинбургский». Его назвали в честь британского принца, сына королевы Виктории Альфреда Эдинбургского, мужа дочери императора Александра Второго Марии. В 1893–1900 гг. Альфред был герцогом Саксен—Кобург—Готским. Стоит заметить, что первоначальное название фрегата было… «Александр Невский» (заложен он был, кстати, как броненосный корвет). Чего не сделаешь ради дружбы между монархиями! А кораблей с названием «Александр Невский» в списках Российского Императорского флота больше уже не было…

Отметим, что «конъюнктурные» переименования корабля на этом не закончились. В 1918 г. давно стоявший на приколе бывший «герцог» – блокшив № 9 (успевший побывать минным заградителем «Онега») был переименован в «Баррикаду». А еще через 13 лет ветеран снова сменит название – на сей раз на «Блокшив № 5». На слом он пойдет только в середине 1930–х гг.

Естественно, бывали случаи, когда корабль менял название по итогам бунта на его борту. Наиболее знамениты в этом отношении броненосец «Потемкин» и крейсер «Очаков».

Эскадренный броненосец «Князь Потемкин Таврический», названный в честь фаворита императрицы Екатерины Второй, в октябре 1905 г. был переименован в «Пантелеймон». Название было глубоко символичным для русского флота – именно в день почитания святого целителя Пантелеймона (27 августа) произошли первые победы русских моряков над шведами – при Гангуте (1714 г.) и Гренгаме (1719 г.).

31 марта 1917 г. корабль был переименован в «Потемкина—Таврического», однако название не прижилось – возможно, сыграло роль свержение монархии в России. Уже 28 апреля 1917 в списках появился «Борец за свободу», после чего бывший броненосец, переквалифицированный в 1907 г. в линейный корабль, более не переименовывался. Разобрали его в 1920–х гг.

Похожая судьба ждала и крейсер «Очаков». В 1905 г. его переименовали в «Кагул» (в честь победы русских войск под командованием фельдмаршала Румянцева в 1770 г. над турками). В 1917 г. крейсер снова стал «Очаковым».

Куда менее известно восстание на учебном крейсере «Память Азова», после которого в 1906 г. корабль был переименован в «Двину». В 1917 г. ему вернули старое название. Спустя два года старый фрегат был потоплен в Кронштадте британскими торпедными катерами.

Но случалось, что по итогам бунта «оргвыводов» и не следовало. Так, после мятежа 1915 г. сохранил свое имя линкор «Гангут». Возможно, сыграл роль тот факт, что выступление было нейтрализовано уже через два часа. Впрочем, в 1925 г. «Гангут» все равно был переименован – в «Октябрьскую Революцию».

Не было забыто и название «Пластун», несмотря на то, что 18 августа 1860 г. клипер с таким названием погиб в результате диверсии экипажа. Взбунтовавшая команда взорвала крюйт–камеру [18] , и корабль затонул у шведского острова Готланд на обратном пути с Дальнего Востока в Кронштадт. В апреле 1878 г. в списках флота появился новый клипер (с 1892 г. – крейсер 2–го ранга) «Пластун», благополучно списанный в 1907 г.

В том случае, если корабль сдавали неприятелю (что до Русско–японской войны было делом экстраординарным), его имя обычно навсегда пропадало из списков Российского флота. Примером может служить история фрегата «Рафаил». Дело было во время Русско–турецкой войны 1828–1829 гг., в ходе которой корабль стал печально известен в отечественной военно–морской истории как первое российское боевое судно, спустившее свой флаг перед неприятелем.

18

Крюйт–камера – специально оборудованное помещение парусного военного корабля, где хранился порох. Допуск в нее разрешался только лицам в мягкой обуви либо босым.

11 мая 1829 г. фрегат в тумане попал в самый центр турецкой эскадры, состоявшей из шести линейных кораблей, двух фрегатов, пяти корветов и двух бригов.

Командир корабля капитан 2–го ранга Семен Михайлович Стройников (по иронии судьбы, ранее он командовал легендарным бригом «Меркурий») был лично храбрым человеком, кавалером ордена Святого Георгия четвертой степени за выслугу лет и Золотого оружия. Как и требовал Морской устав, он собрал офицеров на военный совет, где было принято решение драться до последнего. Однако команда, по словам старшего офицера, погибать не хотела и попросила сдать фрегат. Каково было решение команды на самом деле – нам не известно. И снова ирония судьбы – офицеры фрегата были временно помещены на линейный корабль «Реал–бей» – один из преследователей все того же «Меркурия».

Реакция императора Николая Второго на сдачу «Рафаила» была крайне жесткой. В указе, изданном по данному печальному поводу, были следующие слова:

«Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый Флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата «Рафаил», не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то, почитая фрегат сей впредь недостойным носить Флаг России и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню».