Под барабанный бой
Шрифт:
Мак-Магон твердо решил сломить сопротивление неприятеля в Мадженте. Слышали, как он бормотал себе под нос:
— Это новый Малахов!.. [98] Чертовы австрияки — твердые орешки!
Генерал был обеспокоен молчанием императора и подумывал послать вестового за новостями, а заодно доложить о собственных успехах. Но сможет ли посыльный, не зная местности, найти главнокомандующего? Мак-Магон вспомнил о Франкуре: «Малый не промах. Пожалуй, он смог бы проводить моего офицера».
98
Малахов —
— Лейтенант Кальво!
— Слушаю, господин генерал!
— Среди пехотинцев полковника Лора должен быть один зуав. Разыщите его. Прихватите в помощь стрелка из моего эскорта.
— Будет сделано, господин генерал!
— Пусть зуав возьмет у стрелка коня и проводит вас к главнокомандующему.
— Есть, мой генерал.
— Передадите его величеству устное послание.
В нескольких выражениях генерал обрисовал ситуацию.
— Я все слово в слово передам императору, — сказал офицер.
— Отлично! Идите, желаю вам удачи.
Лейтенант в сопровождении стрелка прибыл в полк, рассредоточенный на значительном расстоянии, так что найти зуава не представлялось возможным. Сквозь свист пуль и грохот снарядов лейтенант кричал:
— Зуав! Где зуав?
Все его видели, но никто точно не мог сказать где. Может быть, он ранен или убит? Вдруг в голубой линии тюркосов офицер заметил красную точку — цветок мака среди поля васильков.
— Зуав! Это он!
Лейтенант рванул к Франкуру, который в феске набекрень, с почерневшим от пороха лицом поочередно — то правой, то левой рукой — заряжал горячее от стрельбы ружье.
— Садитесь на лошадь и следуйте за мной, — прокричал посыльный. — Приказ главнокомандующего! А вы, — обратился он к стрелку из эскорта, — объясните все командиру, а потом добирайтесь до своих.
Франкур отдал честь офицеру и одним махом вскочил на лошадь.
— К вашим услугам, лейтенант!
По дороге посыльный объяснил капралу суть дела. Франкур был горд, что ему дали столь ответственное поручение, но ответил скромно:
— Я сделаю все, что в моих силах, господин лейтенант!
Оглядевшись, молодой человек тотчас узнал местность, по которой проезжал накануне.
— Если все будет хорошо, через десять минут доберемся до слияния двух дорог.
Вскоре, проделав половину пути, всадники очутились у насыпи. Слева, внизу, сквозь клубы дыма они увидели темную линию гренадеров, которая то двигалась, то замирала, то вытягивалась, то сжималась. За ней виднелись таможенные домики, мосты и пространство, на котором топтались кавалеристы.
— Отряд сопровождения! — указал рукой посыльный офицер. — Значит, император там!
Дав шпоры лошадям, они помчались во весь опор. Вдруг Франкур заметил за изгородью отряд белых мундиров.
— Осторожно! Господин лей…
Грянувшие выстрелы заглушили крик. Лейтенант, изрешеченный пулями, выпал из седла. Испуганные внезапной стрельбой лошади взвились на дыбы, но тут же рухнули, сраженные выстрелами.
Австрийцы не заметили, как зуав, прячась за изгородью, добрался до луга и нырнул в высокую траву. Вскоре он был вне опасности.
Впереди виднелся домик с зелеными ставнями, перед которым взад-вперед прохаживался офицер, показавшийся Франкуру знакомым. «Ба! Да это император!» Какой-то гренадер гвардии осторожно, словно охотник, боящийся спугнуть дичь, подбирался к домику.
Предчувствуя недоброе, зуав побежал, но споткнулся о валявшееся в траве ружье. Ощутив в руках привычный холод оружия, он облегченно вздохнул. Вдруг гренадер, встав на колено, начал целиться. Его карабин двигался, повторяя движения Наполеона. Франкур с жутким воплем набросился на убийцу в тот момент, когда тот нажал на курок. Пуля изменила траекторию полета и, вместо того чтобы попасть императору в сердце, сшибла эполет с его мундира. Злодей повернулся к зуаву, яростно рыча. Это был крупный мужчина с выразительными чертами лица, без характерного для французских воинов загара.
— Ах ты, мерзавец! — вскричал ка прал. — Ты никогда не был настоящим солдатом!
Молодой человек с шакальей жестокостью атаковал гренадера штыком. Очень скоро убийца, проколотый насквозь, упал, обливаясь кровью. Франкур сорвал с него шинель, порылся в карманах, но ничего не нашел. Под тонкой блузой он обнаружил маленькую, набитую бумагами сумку. На груди убитого была татуировка — красного цвета буквы Т.Г.Б.
— Так и есть! Можно не сомневаться, это один из негодяев с фермы Сан-Пьетро. Но что же теперь делать? Пойти к императору и рассказать историю, в которую никто не поверит? Меня сочтут сумасшедшим. Уж лучше пусть все останется в тайне.
Генерал Эспинас, выполняя приказ Мак-Магона, руководил взятием Мадженты. Полк зуавов и итальянский легион, которыми он командовал, ворвались в город. Пути к отступлению были отрезаны, и австрийцам ничего не оставалось, как, укрывшись в домах, вести оттуда огонь. Каждое строение освободителям приходилось брать приступом.
Генерал Эспинас с непокрытой головой, в мундире нараспашку, вел своих солдат по тихой, пустынной улице, окна домов были наглухо закрыты ставнями. Впереди, рядом с командиром, шли адъютант капитан д'Орнан и племянник генерала лейтенант Фруадфон.
— Вперед! — скомандовал Эспинас.
Зуавы и легионеры бросились к зданиям, но яростная стрельба — из окон, дверей, изо всех щелей — остановила их.
Тогда генерал с безрассудством юноши ринулся навстречу снарядам. Презирая опасность, он взбежал на крыльцо дома и рукояткой шпаги сильно постучал в дверь.
— Откройте немедленно!
Из расположенного внизу окна ответили залпом. Когда дым рассеялся, все увидели генерала, лежащего на ступеньках крыльца. Капитану д'Орнану, бросившемуся к своему командиру, снарядом раздробило ногу. Гигант Фруадфон, выронив саблю из рук, уткнулся лицом в пыль.