Под боссом
Шрифт:
– Кирилл Алексеевич, – жалобно восклицает моя помощница, неловко прикрывая ладонями грудь в полупрозрачном кружевном лифчике. – Я опрокинула на себя ваш кофе. Он такой горячий, я обожглась… пришлось снять блузку. Так больно…
Блядь, и вот это она под своими рубашками всё время носила. Насчёт показов Victoria’s Secret я не ошибся: тут такая секс-витрина, что я дара речи лишаюсь. Три плюс, да. Никакого косметического апгрейда и поролонового бустера – через кружевную ткань видно практически всё.
Да перестань ты, блядь, их руками тискать! Я же живой мужик.
– Очень жжёт, – Александра начинает обмахиваться руками и дуть в ложбинку. – Что делать, а?
У меня есть тысяча ответов на этот вопрос. Я бы мог избавить её от бюстгальтера, чтобы оценить масштаб угрозы, предпочтительно руками и языком. Не знаю, чем поможет постукивание членом по соскам, но этот способ я бы попробовал тоже.
Я стою истуканом вечность, потому что у меня в брюках надёжно опустился стоп-кран. Рука сама находит дверную ручку, и я отшагиваю назад.
«В офисе никого. Полуголая Александра. Стол», – долбит в мозгах по пути в кабинет. «Заткнись. Заткнись, на хрен», – это вдалбливаю себе я, пока снимаю с вешалки одну из своих сменных рубашек.
«Лошара», – насмехается внутренний голос, когда я вновь толкаю дверь, за которой находятся кружевные буфера Александры.
– Надень, – я буквально запихиваю рубашку ей в руки и, хотя на её грудь стараюсь не смотреть, успеваю ощутить вкус её кожи и кофейных зёрен на языке.
Глаза Александры округляются вместе с губами, рождая в голове новую секс-сцену, и к выходу я практически бегу. «Педик», – гремит в висках на этот раз её голосом. «В задницу пошла», – мысленно цежу я, перед тем как с грохотом захлопнуть дверь. Вот теперь петли точно нужно менять.
Я не дрочил уже лет пятнадцать, потому как желающих поскакать на моём члене всегда было хоть отбавляй, однако сейчас испытываю острую нужду по подростковому передёрнуть в туалетной комнате. Когда я вообще решил не трахать персонал? Такая принципиальность сейчас очень некстати.
И я, и мой член пребываем в состоянии одеревеневших истуканов около получаса: я истукан сидячий, а он – стоячий. И даже цифры на экране не помогают, потому что я знаю, что за стеной по-прежнему находится она и моя рубашка сейчас трётся об это.
Конец ознакомительного фрагмента.