Под черной луной
Шрифт:
Он расхохотался.
— Что мне нравится в рыжих, так это темперамент. И раз ты лишила нас основного блюда, то с тебя десерт, — не успела я осмыслить его фразу, как он развернул меня и подсадил на сломанную столешницу, а в следующий момент шею, предплечье и, кажется, даже позвоночник пронзила острая боль.
— Будешь кричать, станет еще больнее, — вкрадчиво произнес он, на секунду поднявшись с перепачканной челюстью. Никогда не переносила вида крови, и теперь надеялась, что отключусь, но тщетно — надо мной нависали массивные плечи этого монстра, и я стала смотреть в потолок, терпеть и надеяться, что это когда-нибудь
Сверху на меня смотрели странные мифические существа, неземные и отрешенные, скованные пределами прекрасной картины во весь потолок. От их равнодушия стало еще больнее.
Я не сразу поняла, что чувствую на своей коже не клыки, а губы — жадные, горячие, а руки Ленсара тем временем стремительно разорвали одежду, на которой уже расплывались багровые пятна — следы безудержной трапезы.
— Моя маленькая девочка, — то ли прорычал, то ли прохрипел.
Ну нет. Это уже слишком.
— Отвали от меня!
Он взял мою кровь, возьмет мою жизнь, а теперь хочет воспользоваться и телом? Я ему не подстилка! Глотая слезы унижения, я понимала, что сопротивляться бесполезно, меня сотрясала мелкая дрожь от недавней боли, от страха и холода — этот огромный зал вряд ли когда-нибудь отапливался…и понимала, что никто не придет.
Настоящее время.
Точно также, как тогда, никто не придет… Я смутно помнила, как эти твари что-то мне вкололи, и я провалилась в омут воспоминаний, а теперь находилась… постойте, где? Опустила взгляд вниз и с трудом сдержала крик — я повисла над бездонной пропастью, как на бельевых веревках, с той лишь разницей, что они были вшиты в меня — сквозь кожу, кости, мышцы и одежду. И это были не веревки, а тонкие, диаметром в миллиметр, осиновые прутья. Они не причиняли особых неудобств, я могла с легкостью разорвать эту паутину — но тогда меня ожидало падение. Вопрос — куда… Слегка пошевелила рукой, и треск дерева оповестил, что лучше этого не делать. А мысли, как бумеранг, перенесли меня обратно, в обеденный зал Ленсара. Явно какая-то магия, и я не могу ей сопротивляться.
Два месяца назад.
От звука моего голоса он изменился в лице, как будто обознался, а потом мир на какую-то долю секунды вспыхнул рентгеновским излучением — я увидела, что передо мной гниющий труп. В то же время меня пронзила боль, граничащая с исступленным экстазом. Душа медленно погружалась в бездну, подчиняясь ритму движения наших переплетенных тел, во мне поднимался огонь, идущий из самого ада, и мне это…нравилось. Безумно нравилось. Отдавать ему себя. Превращаясь в ничто. Я запрокинула голову и встретилась затуманенным взглядом с неземными существами, заключенными в плоскости фрески.
Это меня отрезвило, морок рассеялся. Краска отхлынула от щек, и хотя надо мной был не скелет, а мужчина из плоти и крови, суть оставалась неизменной. Вернулись и боль, и страх. Ленсар почувствовал перемену в моем поведении, и его совершенные черты ожесточились. Теперь его целью явно стало разорвать все внутренние органы. Прошла целая вечность, прежде чем он содрогнулся, как зверь, и оставил меня в покое. Зажимая пульсирующую отметину на шее, я апатично смотрела, как он отходит и застегивает на все пуговицы свою белоснежную рубашку. Главное, это закончилось.
Вошел "агент" — вероятно, он был поверенным во все дела своего босса.
— Приберись здесь, — приказал Ленсар, — и проследи, чтобы до исповеди ничего непредвиденного не случилось.
Он ушел, картинно хлопнув дверными створками, а агент все тем же учтивым тоном, что и вначале — как будто ничего не произошло! — попросил следовать за ним. Я натянула изорванную одежду и тенью пошла за слугой. Внутри была пустота, как будто душу выпотрошили.
Он отомкнул тяжелую дверь, я шагнула вперед, и ключ снова повернулся в замочной скважине. Вот и все, клетка захлопнулась. Я машинально отметила дорогую мебель, гардероб с не менее дорогой брендовой одеждой (золотая клетка!), ванную комнату и вазу с фруктами на кофейном столике, от вида которых желудок напомнил о себе недовольным ворчанием. Но сперва в душ.
Я простояла под обжигающими струями часа два, до сих пор ощущая кожей прикосновения Ленсара, но хотя бы отмылась. То, что должно происходить только между любящими людьми…ну или уж точно с согласия двоих, у кого-то в порядке вещей и по принуждению. Никогда бы не подумала, что буду причастна к третьему пункту. От второго я в свое время не получила ничего, кроме довольно сомнительного удовольствия, а первый…
"Не наматывай сопли на кулак", — насмешливо образумил внутренний голос. Чем ныть, лучше присмотреть что-то из одежды, раз моя безнадежно испорчена. В оборванном шмотье далеко не убежишь. Я выбрала черную трикотажную кофту с V-образным вырезом, удобные облегающие джинсы, которые сидели как вторая кожа, и высокие сапоги на низкой подошве. То, что я видела в зеркале, меня вполне устраивало…пока за моим плечом не появилось чужое, заспанное лицо.
— Прости, что напугала, — виновато произнесла девушка. Очень худенькая шатенка, в футболке, болтающейся на ней мешком, и тренировочных штанах. На вид младше меня, — я Лина.
— Ева.
— Ты попала не по адресу, — грустно пошутила Лина, — есть хочешь?
Я улыбнулась. Неужели все видно по глазам?
Здесь была и кухня, причем обставленная по последнему слову техники. Моя соседка поставила передо мной прозрачную салатницу с винегретом. Никогда его не любила, но сейчас уничтожила за полминуты.
Лина включила электрический чайник и села рядом.
— Так на что ты променяла свою жизнь?
— Прости?
— Кем ОН был для тебя — спонсором, покровителем, продюсером, спутником жизни? — терпеливо разъясняла Лина, — все его жертвы получают мечту на год, после чего попадают сюда.
— А потом? — напряглась я.
— Думаю, ты уже знаешь. Он использует нас как доноров, до полного иссушения. Кто-то выдерживает пару месяцев, кто-то годы. Зависит от запаса жизненных сил…
— И как долго…он тобой кормится?
— Пятый месяц, — тихо ответила шатенка. Так вот чем объясняется ее болезненная худоба, — и разве стоила того моя актерская карьера…, - она невесело улыбнулась, — пока только я о себе рассказываю.
— Извини, — как ей объяснить, что я не заключала "сделки с дьяволом"? Верно, рассказать, как есть, — он хочет исповедоваться.
И тут же прочитала в глазах Лины сочувствие.
Я подалась вперед:
— Пожалуйста, расскажи об этом все, что знаешь.
— К сожалению, ничем не могу помочь, — девушка виновато отвела взгляд, — слышала только то, что он проводит ритуал каждый месяц, в пике луны…три ночи…Может, другие знают больше.