Под чужим флагом (сборник)
Шрифт:
— Скорее идите прямо к капитану, — сказал ему старший помощник.
— Он желает меня видеть? — еле цедя слова, спросил доктор и, не спеша, направился в каюту шкипера.
Капитан лежал, скорчившись, на своей койке, и лицо его было искривлено от боли.
— Доктор, — простонал он, — скорее дайте мне что-нибудь. Вон там судовая аптечка.
— Вы хотите есть, сэр? — почтительно спросил Карсон.
— Будь она проклята, еда! — воскликнул страдалец. — Мне нужно какое-либо лекарство. Вон аптечка!
Доктор взял ящик с лекарствами и подал его капитану.
— Да мне не нужно все! — чуть не плача, произнес тот. — Дайте мне оттуда что-нибудь, чтобы успокоить страшные рези в животе.
— Виноват! — сказал мягко доктор. — Я только кок!
— Если вы не… пропишете мне сейчас же нужное лекарство, — вскричал капитан, — я велю вас заковать и посажу в трюм.
Доктор покачал головой.
— Я был взят сюда, как кок, — сказал он медленно.
— Дайте мне что-нибудь, ради всего святого, — взмолился униженным тоном капитан. — Я умираю…
Доктор размышлял.
— Если вы сию минуту не приметесь за его лечение, я вам проломлю череп, — убедительно сказал старший помощник.
Доктор презрительно на него посмотрел и повернулся к корчившемуся от боли шкиперу.
— Мой обычный гонорар за визит полугинея! — сказал он мягко. — И пять шиллингов, если пациент является ко мне на дом.
— Я дам полгинеи, — произнес измученный капитан.
Доктор взял его за руку и в то же время без всякого стеснения вынул часы из кармана помощника, чтобы следить за пульсом. Затем посмотрел язык больного и, покачав головой, выбрал из аптечки порошок.
— Он очень горький, но вам придется его осилить, — сказал он. — Где тут ложечка?
Он оглянулся, но капитан уже выхватил из его рук порошок и слизнул его прямо с бумаги, как-будто это было варенье.
— Ради всего святого, не говорите только, что это холера, — воскликнул капитан.
— Я ничего не собираюсь говорить, — невозмутимо произнес доктор. — Где, вы сказали, лежат ваши деньги?
Капитан указал на свои брюки, и м-р Мекензи со злобной яростью вынул оттуда обусловленную монету и вручил ее доктору.
— Опасности никакой нет? — боязливо спросил капитан.
— Опасность всегда может быть, — ответил самым профессиональным своим тоном доктор. — У вас написано завещание?
Тот, побледнев, как полотно, отрицательно качнул головой.
— Может быть, желаете воспользоваться услугами стряпчего? — спросил любезным тоном Карсон.
— Я еще не так плох, — мужественно ответил шкипер.
— Вам придется остаться здесь и присматривать за капитаном, м-р Мекензи, — сказал Карсон, повернувшись к помощнику, — и будьте любезны, не издавайте этих раздирающих звуков своим носом, — они будут совершенно невыносимы для больного.
— Что такое? — переспросил пораженный помощник, не веря своим ушам.
— Да, да, у вас ужасно "неприятная привычка громко тянуть носом, — подтвердил доктор. — Она иногда даже меня самого раздражает. Я давно хотел сказать вам об этом. Здесь ни в каком случае вы не должны этого делать. Когда вам будет невмоготу, выйдите на палубу и там хорошенько прочистите свой нос.
Яростная вспышка негодования со стороны помощника была прервана капитаном.
— Не шумите в моей каюте и не тяните носом, м-р Мекензи! — сказал он строго. — Я болен, и не могу выносить эти ужасные звуки.
Оба помощника удалились в бессильном гневе, и Карсон, оправив постель больного, покинул капитанскую каюту и разыскал своего друга. М-р Мекензи сначала не верил, но, когда он увидел золотую монету, его глаза радостно сверкнули.
— Спрячьте ее подальше, — сказал он боязливо. — Капитан ее отнимет, когда выздоровеет. А это — все, что у нас есть.
— Он не выздоровеет, — уверенно произнес Карсон, — по крайней мере, до тех пор, пока мы не придем в Гонг-Конг, я хочу сказать.
— А что с ним такое? — шепотом спросил Томпсон.
Доктор, избегая его взгляда, сделал озабоченное лицо и покачал головой.
— Может быть, от пищи, — сказал он медленно. — Я не особенно хороший кок, должен признаться. Что-нибудь могло попасть в пищу из ящика с лекарствами. Я нисколько не буду удивлен, если и помощник капитана заболеет.
И, действительно, в этот самый момент в камбуз снова опрометью вбежал юнга, крича, что м-р Мекензи лежит на своей койке в судорогах и ругается самым страшным образом. Едва юнга успел договорить, как на палубе появился второй помощник и, посмотрев по направлению к камбузу, громко позвал кока.
— Вас зовут, Франк! — сказал стряпчий.
— Я пойду, когда он скажет мне «доктор», — твердо ответил тот.
— Кок! — закричал во весь голос помощник. — Кок! Кок! — взревел он уже совершенно неистово и бегом направился к камбузу. Лицо его покраснело от гнева. — Вы разве не слышите, что я вас зову? — спросил он в бешенстве, сжимая кулаки.
— Я уже переведен на высшую должность, — непринужденно любезным тоном сказал Карсон. — Я теперь — корабельный врач.
— Идите сейчас же вниз, или я вас потащу туда за шиворот, — закричал тот.
— У вас не хватит сил для этого, маленький человечек, — ответил доктор, снисходительно улыбаясь. — Ну, ладно, ладно! Идите вперед и показывайте дорогу, мы посмотрим, что там можно сделать.
Он последовал вниз за онемевшим от такой дерзости помощником и нашел м-ра Мекензи в таком диком припадке ярости, что даже второй помощник запротестовал, слыша его неимоверную ругань.
— Вы хотите, чтобы я взял на себя ваше лечение? — осведомился самым любезным тоном доктор.
М-р Мекензи ответил утвердительно в семи длинных, оскорбительных и совершенно невозможных для передачи выражениях.