Под глифом "Бесконечность"
Шрифт:
— Да пошла ты, — огрызнулся Вик, оглядываясь на полутемный бокс, где жёлтые зрачки киберзверей уже растворились во мраке. Ушли. Что за чертовщина? Кто их выпустил? И кому ещё досталось такое испытание?
«Только тебе»
— А почему?
«Кто-то вмешивается в протоколы испытаний. Я пока не знаю, кто, но попробую разобраться»
Невидимая до сих пор створка проёма распахнулась, приглашая пройти в комнату отдыха.
— Выйду отсюда, убью, — процедил Вик сквозь зубы, не уточняя, к кому направлено кровавое предупреждение.
«Когда выйдешь, тебя ждёт тренажерный зал», — насмешливо протянула Тори, — «Но ты молодец»
На это Вик не ответил, с облегчением опускаясь на эргономичный диван в изоляционном боксе.
Глава 7
Это было похоже на сон, но точно им не являлось. Что-то неуловимое, трепещущее на кончиках пальцев и постоянно ускользающее. Поймать, узнать, увидеть. Но не суждено. Ощущение рассыпалось в руках, исчезало, как фантом, едва касаясь руки и появляясь снова, как невесомый зонтик одуванчика. Такие цветы росли на Терре. Давно.
Воспоминание билось в мозгу, много воспоминаний, лавина воспоминаний, они теснили друг друга, старались перекричать и в конце концов грохотали в голове с такой силой, что собственные мысли казались чужими, инородными А потом всё снова успокаивалось, и тот самый зонтик опускался на ладонь, чтобы вновь дразнить неуловимым чувством покоя.
«Ты помнишь?»
Нет необходимости. Есть Атум. Он помнит за меня.
«Это важно»
Нет ничего важного. Тебе ли не знать? Всё теряет вес, когда перед тобой вечность. Ничто не может быть достаточно значимым перед бесстрастным ликом времени. Оно разрушает тело, лишает разума, и воскрешает вновь, чтобы опять сделать с тобой это.
«Вспомни»
Нет. Это больно. Я знаю. Я не готов. Прости.
«Тебе придётся»
Оставь. Пусть всё остаётся, как есть.
И снова тонкая вуаль памяти приоткрывается, и ты теперь ясно видишь лицо. Своё лицо. Его не узнать, оно перекошено злобой. Зеркало? Нет. Это двойник. Он в ярости. Что-то животное, первобытное сейчас поселилось в нём, лишая человеческих черт. Перед тобой чудовище, созданное человеком. Нет, ещё страшнее.
И снова в голове грохочет. В этом шуме всё: выстрелы, грохот разрывающихся снарядов, крики, звон металла и звуки чужих голосов. Они лишают зрения и слуха, даже осязания. Только кожа горит и слезает целыми кусками, словно вместо крови течёт кислота. Хочется вырвать эти голоса из головы. Или лишить их возможности там находиться. Это как переполненный сосуд. Достаточно разбить его. Всего один удар. Так было. Но потом появился Атум и стало легче.
«Вспомни»
Не хочу.
«Это важно. Для тебя.»
Нет. И падение становится неизбежным.
Вик вздрогнул от фантомного удара. Показалось. Группы отсортированы. Всего будет десять команд по пять человек, и каждый начнёт путь из своей опорной точки. Задача — отнести «флаг» по указанным координатам. Ерунда. Если бы не один нюанс. Разрешено всё вплоть до физического уничтожения. Но чего ты хотел? Договор об ответственности сторон подписан, отказ от претензий — тоже.
«Отдохнул?» — Тори. Её голос поднимал в душе что-то тёмное, мерзкое, отвратительное, о чём не хотелось вспоминать, и становилось мутно, а в голове все путалось как перед приступом. Отчего так?
— Чего тебе?
«Алекс Роуз в твоей пятёрке»
— Хорошо, — Вик закрыл глаза ладонями. Нет, не хорошо. Он упускает что-то важное. Едва Атума отключили, как в голове начали возникать фантомные воспоминания. Вик даже не был уверен было ли это на самом деле, или это всего лишь плод воспалённого мозга. Он проходил как-то обследование, пытаясь найти причину судорожных приступов. Сильно удивил диагностического робота количеством нейронных связей и активностью мозга. Роботы могут удивляться? Скорее нет. Согласно полученным данным выходило, что в голове мозг буквально закипает, как ядерный реактор, и его необходимо охлаждать, сбрасывать информацию. А имплант, обширно повредивший связи своей инородной структурой, не сильно облегчает положение дел, скорее наоборот.
«Это постэкстракт из-за перегрузки нейронов. Пройдёт»
— Откуда они? Воспоминания?
«Поскольку сейчас наши с тобой частоты совпадают, возможно, это часть моих»
— Можно убрать тебя из моей головы? — простонал Вик.
«Пока нет. Я отключусь, когда закончим»
— Ты всегда такая стервоза?
«Да» — отрезала Тори, давая понять, что дальнейший диалог на эту тему не имеет смысла.
— Понятно, — пришлось встать. Игроки отдыхали в выделенном для них боксе, разделённом на секции. Чуть дальше гигиенические кабины и столовая. Это последний раз, когда можно насладиться благами цивилизации. Следующие несколько дней пройдут в полевых условиях. Рядом расположился тощий, высокий парень, сосредоточенно, уже в который раз, проверяющий снаряжение.
— В первый раз? — усмехнулся Вик.
— Я не… нет, я… — растерялся парень, словно бы не ожидая, что его кто-то вообще заметит, — я хотел… да, в первый.
— И зачем? — Вик опустил голову, стараясь заглянуть собеседнику в глаза.
— Это терапия, — смутился парень, — понимаете, говорят, я склонен к суициду. Мой стазитерапевт сказал, что это поможет мне сделать перезагрузку и полюбить жизнь.
Вик открыл рот, чтобы возразить, потом закрыл его, снова открыл. Слова не рождались, падая в пропасть человеческой глупости. Хороший терапевт. И лечение уникальное.
— То есть ты в курсе, что там, — Вик ткнул большим пальцем в сторону гигантского комплекса арены, — тебе могут существенно укоротить то, чего ты хочешь скорректировать, и что твой «терапевт» пытается тебе сохранить.
— Если вы о смерти, то я знаю, — с нажимом ответил парень, нервно перебирая лямку с пристёгнутым карабином, — я читал, что это болезнь нашего века. Понимаете? Пресная рутина выдавливает из нас жизнь. Людям нужна перезагрузка время от времени.
— Так иди на любой игровой сервер, салага!
— Это не то, — парень вскинул огромные карие глаза на собеседника, — понимаете, это не то! Жизнь, она только здесь! Говорят, что здесь! Многие не согласятся. Я знаю. Но вот вы… зачем здесь?
— Я? — Вик усмехнулся. Спасать Александра Роуза, которому, возможно тот же стазитерапевт прописал лечение смертью. Но такого сказать нельзя. — Это моя работа, парень. Просто работа.
— То есть вы будете… убивать за деньги? — Парень поднял потрясённый взгляд на собеседника.
— Возможно, — до чего наивен! И глуп.