Под глифом «Бесконечность»
Шрифт:
Мог он, Вик, например, вчера не соглашаться на этот бой? Мог. Но за это платят, и платят не мало. А чего ты хочешь достичь здесь без средств? Ничего, ровно, как и везде в этом мире. Человек не свободен лишь по причине своего биологического происхождения. Он раб своих потребностей. Имея малое, он всегда хочет большего. В этом причина всех конфликтов. Всё дело в масштабах. Да… в масштабах…
Вик повернул голову и в висок ударила боль, а потом стекла в затылок. Он сморщился. При всём совершенстве собственного тела в хреновые дни приходится терпеть и это. Он уже не помнил, когда с ним случилось такое, словно было всегда. Наноэмульсия активизировалась при травмах и давала возможность к быстрой регенерации, будь то перелом, порез, или старение. Да, механизм остановлен, бессмертие достигнуто, только принесло ли это счастье? Вряд ли. Природой не предусмотрено вечное существование вещей. Для постоянного обновления они должны разрушаться, иначе мир остановится, застынет и превратиться в свалку, в том числе человеческих душ.
Память – несовершенна. От обилия информации приходилось сбрасывать воспоминания примерно каждое столетие, собирать их в блоки. Этим сейчас занимается Атум. Он живёт во всемирной сети, но связь происходит через многофункциональный имплант в голове. Эта технология не пошла в массы, и это удивительно и, наверняка, стоит того, чтобы расследовать. Но что-то подсказывало, что совать туда нос не надо. Многое, как Вику казалось, он помнит на рефлекторном уровне, хотя что-то приходится изучать заново. Например, он мог поклясться, в его базе заложено множество языков, но, чтобы вспомнить, нужен небольшой толчок. Или медицина. Он точно знал, что у него степень в направлении «хирургия» и «пульмонология», но применить эти знания без Атума невозможно. Клетки мозга буквально закипали от обилия импульсов, и пару раз это даже заканчивалось инсультом. В его положении не критично, но неприятно.
Под мерное течение мыслей он снова задремал.
***
Разбудил его сигнал о входящем звонке. Странно, кто мог знать его личный номер? Почти никто. За исключением некоторых специфических служб.
Голографическая панель развернулась, и с экрана на него взглянула Тори. Живая и здоровая. Откуда она узнала адрес? Девушка помолчала, разглядывая обстановку, а потом скривилась.
– Ну, и в дыру ты забился!
– Ты откуда знаешь мой номер? – Вик сел на койке.
– Я за тобой слежу, – рассмеялась Тори. – Шучу, твой номер забит вот здесь, – и она ткнула себе пальцем в висок . Вот уж трудно поверить!
– Чего тебе?
– Отпуск закончился, – отрезала Тори, – пора заняться делом.
– Ты ничего не попутала? Я на тебя не работаю!
– Ещё как работаешь, милый, – девушка кокетливо повела плечом. – Ловишь каждое слово.
– Ты обкурилась? – Усмехнулся Вик и дал команду на отключение. Техника послушно разорвала соединение. Вроде полегчало. Доставка прибыла. Пора переодеться и двигать к фармацевту.
И снова звонок.
– Атум, заблокируй этот адрес.
«Слушаю, Виктор». Надоедливый звук прекратился. Пусть отдохнёт. Похоже, сдвинулось что-то в голове у девицы. Когда он на неё работал? Он такого не помнил, а Атум не мог найти информацию даже в блоках памяти.
Пора прогуляться.
***
К вечеру реанимационный блок был полностью укомплектован, в руке – банка дрянного местного пива, а возле плеча какая-то рыжая девица с усыпанным веснушками лицом. В качестве компенсации за предыдущий день Вик позволил себе свидание. А чтобы не светиться на улицах, затащил девушку на обслуживающую площадку распределителей влаги. С высоты город казался красивым, если не знать его сути. Затаившийся зверь, красивый и опасный. Арканум. Слово тянулось на языке, растекаясь горечью и терпким, жгучим вкусом кислоты. Хотелось сплюнуть его, но оно цеплялось за язык, пропитывало кожу, въедалось в дёсны, вызывая ноющую боль в зубах.
Город свободы, город проклятых, смотря что ты ищешь. Вик сделал большой глоток из принесённой с собой жестянки. Пиво. Вкус отвратителен, как и всё в этом городе. Он забрался на борт распределителя и скинул ноги вдоль гладкого, отполированного ветром борта. Внизу – невообразимая высота. Если посмотреть вниз – то можно увидеть огни жилых кварталов, а чуть левее, как спина гигантского животного, дуга арены. Сейчас зверь спит – сезон давно закончен, скоро новый, но, когда в программируемых боксах рубились не на жизнь, а на смерть игроки, зверь визжал, рычал и отплёвывается огнём. Всё на потребу кровавой жатве. Играй и умри.
Вик сделал ещё глоток. До чего дерьмовый вкус. Он сморщился и сдавил банку руками. Остатки пойла выплеснулись через отверстие и потекли по коже.
– Твою… – Вик стряхнул пенные капли с пальцев и слизал то, что затекло на локоть.
– Эй! – с девчонкой Вик познакомился буквально пару часов назад. Она казалась смышлёной, не уродиной и вполне перспективной.
– Будешь? – девчонка в облегающей куртке и штанах протянула ему упаковку с тёмно-серыми капсулами. «Чёрный лёд». Забористая вещь, но настроения не было, и Вик покачал головой. Нет. Девчонка пожала плечами и кинула в рот одну капсулу.
– Ты бы поменьше этим дерьмом закидывалась, – заметил Вик, отодвигаясь от уверенных движений девицы. Та лихо запрыгнула на парапет и пристроилась рядом, болтая ногами, – от него мозги в фарш …
– Ты мне мамаша что ли? – усмехнулась девица.
– Да, нет, – Вик пожал плечами, – вроде не похож.
– А чего у тебя глаза разные? На психа похож! – линзы. Забыл.
– А чего пошла со мной, не боишься?
– Люблю психов, – выпалила девица.
– Мы с тобой два часа знакомы. – рассмеялся Вик. На это девица ничего не ответила, подставив лицо ветру, толкающему слезть с парапета.
– Попперс нужен? – девчонка широко улыбнулась, поворачивая к нему голову. А Вик взглянул на чёрные точки наркотика у неё между зубов. Ещё пару минут и глаза её остекленеют, девушка перестанет себя контролировать и превратиться в куклу. Делай, что хочешь. И от этой мысли отчего-то пропало всё желание. Особенно чернеющая от препарата эмаль зубов вызывала отвращение. Ничего у них не выйдет, даже с возбудителями. Такой вечер испорчен. А мог бы стать приятной наградой за пережитое.
– Красивый город, – вздохнул Вик, отворачиваясь от неё.
– Арканум? – хохотнула девица, – Шутишь? Помойка!
– Зачем тогда приехала?
– Здесь драйв, – девица прижалась с левого бока и запустила руку в ворот майки. У неё холодные уверенные пальцы.
– Погоди, – Вик сжал её руки, чувствуя, как в голове снова всё начинает путаться. Только не сейчас!
– Чего? – девица настороженно посмотрела на него.
– Я… Мне… – лишь бы не вперёд. Вик завалился назад, неловко ударившись всей спиной о плитку площадки. Пальцы сжало судорогой. Не успел.