Под колесами – звезды
Шрифт:
– Ага. Сейчас прямо наши менты всё бросят и поедут туда, где стреляют, – саркастически заметил Володька. – Разве что ОМОН, да и то…
– Вот-вот, – поддержал Король. – И потом. Компанию повинтили, а нас, значит, оставили. В качестве памятника на месте знаменитой разборки между Королём и Борей Богатяновским. Глупости говоришь.
– Ну, твоя версия тоже небезупречна, – заметил Егор. – И вообще, какого мы здесь торчим? Поехали, я отвезу всех по домам, а утром уже будем соображать, что к чему.
– Нет уж, – зловеще пообещал Король, – Я до утра ждать не стану. Я прямо сегодня соображать
– И моя, наверное, тоже, – вздохнул Володька.
– Кто бы за меня поволновался, – пробормотал Егор и выжал сцепление.
Было уже начало первого ночи, когда Егор, поужинав яичницей с колбасой, вышел на крыльцо.
Дождь кончился. Егор закурил и по извечной привычке многих ростовчан мужского пола присел было на корточки, но, подумав, поднялся, сошёл с крыльца и сел в машину.
Он сразу же почувствовал, что в салоне изменился запах.
Любое закрытое пространство, в котором живут, работают, отдыхают или просто время от времени находятся люди, всегда обладает своим, только данному конкретному пространству присущим, запахом. По-разному пахнут одинаковые, казалось бы, квартиры, где живут разные люди. Более того – по-разному пахнут разные квартиры, где живут одни и те же люди! Отличаются по запаху, всеразличные конторы, офисы, редакции газет и прочих средств массовой информации, производственные помещения, кафе и рестораны, пивные, музеи и забегаловки, учебные заведения, отделения милиции, библиотеки и театры. Одинаково пахнут лишь казармы, российские тюрьмы, спортзалы и салоны авиалайнеров. Мы попадаем в помещение, в котором бывали сотни раз, где нам знаком каждый предмет и любая деталь обстановки. Мы заходим и не сразу замечаем, что кто-то, например, передвинул на десяток сантиметров стол или шкаф или переставил горшок с геранью, но запах… Если изменился запах, мы чувствуем это немедленно и начинаем оглядываться в поисках перемен.
Автомобили тоже имеют каждый свой запах. Запах этот зависит и от марки машины, и от качества бензина, который сгорает в её цилиндрах, от возраста автомобиля, от материалов, пошедших на отделку салона и, разумеется, от владельца. Что он ест, что пьёт, курит или нет, а если курит, то какие сигареты. А, может, он курит исключительно сигары или трубку? Старый этот человек или молодой, мужчина или женщина, женат или холост, каким одеколоном или духами он пользуется, здоров он или болен, беден или богат, кто чаще всего с ним ездит – всё, решительно всё влияет на запах в машине. И он, этот запах, въевшись однажды в обивку сидений и салона и даже в сам металлический корпус, как правило уже не меняется до конца жизни данного транспортного средства или же его владельца.
Да. Запах в салоне неуловимо изменился. Сквозь крепчайшую корку никотиновых смол, смешанных с парами дешёвого алкоголя и не менее дешёвого одеколона и бензина, мужского пота и неоднократно пролитого пива, пробивалась тонкая и свежая, щекочущая сердце струя. Так мог бы, наверное, пахнуть высокогорный луг, обильно поросший неизвестными травами, посреди которого в ярко-жёлтом сарафане на маленьком складном стуле сидит молодая женщина и наносит на бумагу акварельными красками стремительно
Отчего-то невкусной показалась выкуренная едва наполовину сигарета. Егор выбросил её за окно, протянул руку и включил приёмник. Опять эта тишина на всех волнах, заполненная чьим-то то ли осторожным, то ли насмешливым молчанием.
– Поговори со мной, Анюта, не молчи, – просительно сказал Егор, ощущая себя полным идиотом. – Я же чувствую, что ты здесь. Или ты хочешь, чтобы я сначала поздоровался? И то верно. Невежливо начинать разговор, не поздоровавшись. Здравствуй, Анюта.
– Здравствуй, Егор. О чём ты хочешь поговорить?
Глава одиннадцатая
Голос шёл из динамика. Приятный женский голос. Не визгливый и не хриплый, мягкий и одновременно слегка отстранённый, как будто говорящий для себя ещё окончательно не решил, стоит ли ему продолжать беседу или лучше вежливо попрощаться и уйти.
Егор по-настоящему растерялся. С выражением глуповатого изумления на лице, приоткрыв рот, он уставился на светящуюся зеленоватым светом шкалу настройки так, словно оттуда вот-вот должен был выскочить, как минимум, живой чёртик.
– Ну, – с усмешкой, как показалось Егору, произнёс голос… – Ты ведь хотел поговорить. Я слушаю.
– Э… Ты… кто? – Егору ценой невероятных усилий удалось наконец вытолкнуть из себя два корявых слова и одно междометие.
– Я – Анюта.
– Какая… Какая Анюта?
– Хорошая, надеюсь, – рассмеялся голос. – Или ты считаешь по другому?
– Я?!
– А кто же. Конечно, ты. Ты ведь меня Анютой назвал. Вообще-то меня зовут по-другому. Но я, так и быть, согласна на Анюту. Хорошее имя. Ничем не хуже прочих. Кстати, почему Анюта? У тебя была девушка с таким именем?
– Нет… – растерянно ответил Егор и неожиданно для себя добавил. – Наверное, я просто всегда хотел, чтобы у меня была девушка с таким именем.
– Вон оно что! – опять весело рассмеялся голос. – Значит, твоя мечта сбылась!
– Какая же ты девушка? – Егор, наконец-то, почувствовал, что начинает приходить в себя. – У девушек бывают ноги, а у тебя эти… колеса.
– Что, разве плохие колеса? – деланно обиделся голос.
– Колеса замечательные, лучше просто не бывает, но это колеса, а не ноги.
– А в чём разница? Ведь и то, и другое, насколько я понимаю, служит для передвижения в пространстве.
Егор задумался. Как объяснить… неизвестно даже кому разницу между женскими ногами и колёсами?
Женские ноги, женские ножки – сказка, поэма и сладкая мечта одновременно, а колёса… Вероятно и они могут быть для кого-то и сказкой, и поэмой, и сладкой мечтой. Но таких, совсем «повёрнутых», даже среди заядлых автомобилистов крайне мало. А женские ноги, они для всех…
Вот, к примеру, идёте вы, юноша, молодой человек или зрелый уже мужчина, по улице родного города (лучше, конечно, если это южный город, но на худой конец сойдёт и любой другой). А может быть даже и не родного, а просто города, в котором прожили вы много лет, и всё вам тут близко и знакомо. Именно по этой причине вы мало обращаете внимания на красоты архитектуры и прочие достопримечательности, зато на всё остальное…