Под кожей – только я
Шрифт:
Представив, как вытянулось бы от изумления лицо Флика, узнай он, что его приятель прокатился под облаками в компании самого Вольфганга Вагнера, хоста и правой руки Герхарда Вагнера, который безраздельно владел не только Гамбургом и окрестностями, но и половиной Ганзы, Лука горько усмехнулся.
Глава 6
– Через пятнадцать минут приземляемся, господин Вагнер.
Услышав измененный динамиком голос пилота, Лука вздрогнул – похоже, он все-таки задремал и сейчас даже отдаленно не представлял, как долго и, главное, в каком направлении они летели.
– Эту панораму стоит увидеть своими глазами хотя бы раз в жизни, – Вагнер нажал кнопку на подлокотнике, и затемненные стекла аэромобиля прояснились.
– Что это за город?
– Бремен.
Город, где находится главная резиденция Вагнеров. Дело, похоже, действительно принимало нешуточный оборот. Лука почувствовал, как желудок сжался в ледяной комок. Что, если тот доходяга все-таки пришел в сознание и проболтался, что его подстрелили во время ограбления торгового склада, отмеченного печатью семьи? И что не кто иной, как Лука, был пособником банды?… Лука не чувствовал за собой вины, он никогда бы сознательно не пошел на грязное дело, но вряд ли в полиции будут вникать в его моральные принципы.
Аэромобиль плавно приземлился на идеально подстриженной лужайке. Лука легко спрыгнул и огляделся. Вокруг был ухоженный парк. Сочная зелень газона упруго пружинила под ногами. Худшие ожидания Луки, что прямо у двери мобиля его скрутят полицейские, пока не оправдались. Их встречал только камердинер в форменном сюртуке, который расплылся в приветливой улыбке и услужливо раскрыл над Вагнером большой черный зонт, хотя дождь едва-едва накрапывал. Когда следом за советником мессера из кабины выпрыгнул Лука, надменное бледное лицо камердинера еще более вытянулось. Лука невольно улыбнулся. Тот открыл было рот, словно собираясь произнести длинную прочувствованную речь, однако тут же закрыл его, так и не издав ни звука.
Тропинка, посыпанная белой мраморной крошкой, вела сквозь сад с цветущими клумбами, фонтанами и античными статуями к дворцу из светло-коричневого камня. Айдибрас Луки мигнул и погас.
– Матиас, проводите его в восточное крыло. Да, и обеспечьте надежную охрану, – бросил Вагнер, просматривая на планшете поступившие сообщения и все сильнее хмурясь.
– Я под арестом?
– Что?.. А, нет, разумеется. Закончу дела через час, и переговорим.
Камердинер провел Луку по коридорам со скрытым светом, устланным тысячами погонных метров ковровых дорожек, поглощающих любой звук, через анфиладу светлых комнат, где стояла антикварная резная мебель, а стены украшали картины старых мастеров, фамильные портреты и рыцарские доспехи. Луку не покидало смутное ощущение, что он уже бывал здесь прежде: ему был знаком запах старого дерева, мягкий сумрак и пятна солнца на вощеном паркете, обстановка благородной, породной роскоши, но странным образом узнавание вызывало не умиротворение, а чувство все возрастающей тревоги.
После барочного роскошества дворца обстановка гостевой спальни выглядела спартанской: стены, пол и даже потолок были зашиты светло-серыми панелями, высокие окна прикрыты тяжелыми шторами, зато кровать – просто королевское ложе, размером с ту каморку, в которой они ютились с Йоаной.
– Осмелюсь предположить, что вам хотелось бы отдохнуть и освежиться после долгого перелета, – камердинер быстро нажимал кнопки на сенсорной панели, регулируя яркость освещения и температуру воздуха. – Завтрак будет подан через пятнадцать минут.
Едва только камердинер с поклоном удалился, Лука скинул тяжелые, заляпанные грязью рабочие ботинки и с разбегу плашмя бросился на кровать. Он не спал почти двое суток, и перина с прохладными белоснежными простынями казалась миражом в пустыне, но он был настолько взбудоражен, что вряд ли бы смог сомкнуть глаза. Повалявшись пару минут, Лука прошлепал в ванную комнату и долго отмокал под горячим душем, а потом с удивлением обнаружил в гардеробной целый склад одежды на разные случаи жизни – от спортивной формы до фрака с атласными лацканами. Причем все было ему впору, словно шилось точно по его мерке.
В комнате уже ждал стол с накрытым завтраком – свежая выпечка и настоящие фрукты: яблоки, апельсины и множество других, названий которых он не знал. А еще – кофейник с настоящим, не сублимированным кофе! Лука собрался было отправить Йоане снимок с шутливой подписью, но айдибрас вырубился напрочь. Лука прислушался. Это было странное, уже позабытое ощущение – тишина в голове. Ни назойливой рекламы, ни сводок погоды, ни новостей. Он был вне сети Эфора. Без таймера с обратным отсчетом. Голос Эфора звучал в его голове всегда, сколько он себя помнил. Он знал его привычные маршруты и любимые музыкальные треки под разное настроение, хранил терабайты его воспоминаний, напоминал, что пора принять витамины и что энергетический батончик слишком резко повышает уровень сахара в крови. Эфор – это же фактически идеальный старший брат, который все время незримо маячит где-то рядом и приглядывает, как бы ты не вляпался в неприятности. Но иногда Лука уставал от его заботливого присмотра. Бывали дни, когда ему безумно хотелось спрятаться, уйти в тень. Как оказалось, резиденция Вагнеров – одно сплошное слепое пятно. И это почему-то рождало смутную тревогу.
Лука осторожно потянул ручку двери. Не заперто. Выглянув в коридор, он увидел двух вооруженных до зубов громил. И вытянувшегося по струнке камердинера с угодливым и пустым, как чистая салфетка, лицом.
– Все в порядке, не беспокойтесь, – пробормотал Лука и аккуратно прикрыл дверь.
Со скуки он уселся на кровать и взял пульт управления. Наугад нажал кнопку. Тяжелые шторы медленно опустились, как театральный занавес, и комната погрузилась в кромешную темноту. Лука на ощупь нажал еще что-то. Панели на стенах, потолке и в полу мягко мигнули, и он оказался посреди леса. Вокруг покачивались бронзовые стволы сосен – ветер гулко пел в их высоких кронах, терпко пахло прелой хвоей, мхом и осенней сыростью. Олень с ветвистыми рогами настороженно поднял голову, прислушался и величественно пересек комнату, скрывшись в густых зарослях папоротника. Пролетела сойка, едва не коснувшись плеча Луки лазурным крылом. Он нажал еще раз. Картинка мгновенно сменилась. Он оказался в Альпах. Вереница горных пиков, покрытых вечным снежным панцирем, тянулась до самого горизонта. Разреженный воздух щекотал горло, пьянил, как ледяной сидр. Стеклянная тишина давила на уши. Еще кнопка. Пустынное побережье лазурного моря, шум волн, просоленный ветер и крикливые чайки. Еще. Коралловый риф со снующими разноцветными рыбками. Еще. Ревущая арена футбольного стадиона во время Лиги наций. Еще. Восточный базар с гортанными криками зазывал и горами душистых пряностей – от смеси запахов у Луки засвербило в носу, и он звонко чихнул. Еще, еще, еще…
Внезапно вспыхнул яркий свет, и панели погасли. У дверей стоял Вагнер.
– Готов? Вот и отлично. Прогуляемся?
Следуя за Вагнером, Лука поначалу пытался запомнить внутреннее устройство резиденции, но потом махнул рукой – понадобился бы не один день, чтобы обойти все сквозные переходы, парадные залы и тайные закоулки дворца. Они вышли не в парк, а прямо на оживленную городскую площадь, похожую на декорации старого фильма, снятого еще до войны. Истертая брусчатка мостовой, ряды домов с увитыми цветами ажурными балкончиками, люди, пьющие утренний кофе за накрытыми белыми скатертями столиками уличных кафе. Сверкающие витрины магазинов манили, искушали, завораживали. Они шли сквозь толпу, которая услужливо расступалась и тут же вновь смыкалась за их спинами. Лука не мог избавиться от чувства, что все это – лишь иллюзия, ловкий обман зрения. Уж слишком наигранно было благодушие горожан, слишком цветасты и вычурны их наряды, слишком безмятежны улыбки, слишком торопливы и уклончивы взгляды.