Под кожей – только я
Шрифт:
– Получается, Тео посылал мне… сны?
– Однажды, когда я случайно застал его ночью в медитации – настолько глубокой, что я всерьез испугался, – он поделился этим маленьким секретом. С детской непосредственностью он каждую ночь зажигал огни маяка. Рассыпал хлебные крошки. Чтобы однажды ты отыскал дорогу назад. И, как видишь, это сработало. Эм-м… в некотором смысле. Итак, приступим. Разумеется, оптимальны парные тренировки хоста и хаупта. Но поскольку пока мы вынуждены обходиться без Тео, используем это время, чтобы проработать технику медитации. Это крайне полезный навык, который освобождает
– Так, а дальше? – спросил Лука спустя пару минут.
– Ничего. Просто закрой глаза и дыши. Мысленно считай выдохи. Для начала – до тысячи. Если собьешься, начни заново. И не ускоряй дыхание, голова закружится.
Спустя полтора часа Лука выполз из спортивного зала – совершенно обессиленный, безвольный и легкий, как сдувшийся воздушный шар. Шея и плечи ныли, как будто он всю ночь разгружал баржу с мешками зерна, а в глазах все расплывалось и двоилось.
В коридоре его уже дожидался камердинер, который с услужливой улыбкой протараторил распорядок дня, в котором свободными – видимо, по чистой случайности – оказались лишь полчаса после обеда. Все остальное время занимали лекции и тренировки.
Вернувшись в спальню после письменного экзамена, который продлился больше трех часов, Лука плашмя повалился на кровать и зарылся лицом в подушку. Голова раскалывалась от боли: лоб словно стянула раскаленная пластина. Каждый звук отдавался внутри черепа, раздувшегося до размеров купола собора святого Михаэля. Лука закрыл глаза и выдохнул через сжатые зубы. Медленный, глубокий вдох. Он справится. Просто обязан справиться.
Глава 8
Дверь приоткрылась совершенно бесшумно, но Лука сразу ощутил чужое присутствие. С трудом приподняв голову, он увидел Вольфа Вагнера и застонал.
– Ну что еще? Я сегодня и так уже вымотался, честно.
– Я лишь хотел пригласить тебя на тихий семейный ужин.
– Просто мечтаю познакомиться с остальной родней, – выдавил Лука, сползая с кровати.
– Отлично, так я и предполагал.
Увидев, что Лука натягивает черную свободную куртку с капюшоном, Вагнер чуть заметно поморщился.
– Рекомендовал бы отдать предпочтение чуть более элегантному стилю одежды.
– И так сойдет.
Вагнер слегка приподнял бровь, но воздержался от дальнейших препирательств.
Через пятнадцать минут аэромобиль опустился на покрытую белой мраморной крошкой площадку неподалеку от старого особняка, окруженного ухоженным парком. Минуя парадную лестницу с вазонами и статуями настороженных львов, Вагнер свернул к скромному флигелю, примыкающему к зданию с западной стороны.
– Итак, чей же это особняк?
– Господина Штефана Юнга, который долгие годы был советником великого мессера Манфреда Вагнера. Он и сам – в своем роде легенда. Так что будь почтителен, – предупредил Вольф, потянув тяжелую дверь.
Внутри царил полумрак. В нос ударил запах медикаментов, дезинфицирующего раствора и затяжной болезни. Но обстановка не походила на больничную палату. Это был, вероятно, кабинет. Стены были обшиты потемневшими от времени дубовыми панелями. В высоких шкафах теснились корешки книг в кожаных переплетах. Тяжелые бархатные портьеры скрадывали последние лучи заходящего солнца. В камине тихо потрескивали дрова. У ломберного столика с неоконченной партией в шахматы стояла пара кресел с высокой спинкой, развернутых к огню. Рядом с одним из кресел стоял странный аппарат с множеством датчиков и трубок, который что-то медленно, с усилием, перекачивал. Тощая рука с бледными аристократическими пальцами потянулась, чтобы безучастно передвинуть одну из черных фигур на доске.
Вольф опустился на кушетку и замер в ожидании, скрестив ладони на набалдашнике трости. Тягостную тишину нарушало только тиканье старинных часов на каминной полке. Лука тоскливо вздохнул.
– О, так ты сегодня не один? Пусть подойдет к огню.
Луке приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять невозмутимый вид. Эти пять шагов он проделал будто бы в снаряжении глубоководного водолаза, над головой которого сомкнулись все воды мирового океана.
– Добрый вечер, господин Юнг.
В кресле сидел высохший старик, похожий на ожившие останки фараона. На столике рядом с ним в тяжелой пепельнице тлела, испуская тонкую струйку дыма, сигара. Не удостоив Луку даже беглым взглядом, советник медленно переставлял на доске фигуры – белые, черные. На неподвижном лице с незримой печатью времени, как на гладко обтесанной гальке, живыми оставались только глаза, похожие на обсидианы. «А ведь он играет в партию сам с собой», – запоздало смекнул Лука.
– Знаешь правила игры? – безучастно поинтересовался советник Юнг.
Лука отрицательно помотал головой.
– Напрасно. Как сказал один поэт – слишком претенциозный, кстати, на мой вкус – жизнь слишком коротка для шахмат. И был чертовски прав. Присядь к огню. Вернемся к делам, Вольф. До меня дошли тревожные известия от Кольберга…
Его голос становился все тише и глуше, словно старый советник спускался в сырое подземелье, пока не оборвался на полуслове. Но диалог между ним и Вольфом продолжился – и, судя по плотно сжатым губам и остекленевшему, уставившемуся в пустоту взгляду Вольфа, советнику мессера было совсем не по нраву, что кто-то читает его сознание как открытую книгу. С каждой минутой воздух в комнате сгущался, как перед грозой, мочки ушей покалывали злые искры статического электричества. Лука оттянул ворот, борясь с накатывающей дурнотой. Наконец он не выдержал этой безмолвной пытки.
– Эй, а может, бросите эти вагнеровские штучки и ради разнообразия побеседуете как нормальные люди?
Старик криво усмехнулся. На лице Вольфа отобразилось облегчение, как будто ему наконец выдернули больной зуб.
– В болотах за Грайфвальдом снова появились селения беженцев. Впрочем, агрессии они не проявляют и предпочитают держаться в отдалении от городов, так что в Штральсунде все спокойно. Кольдберг усилил ополчение. В Северном море – сильные шторма, на острове Готбланд повреждены ветрогенераторы. Но фон Фриз заверяет, что мощности альтернативных источников хватит еще на пару недель, так что ситуация пока не вызывает серьезных опасений…