Под крылом Ангела
Шрифт:
— В таком, что вам всем хана. Крышка. Я ваша смерть!
Чувалов вгляделся в рыжую женщину и мгновенно протрезвел — свою смерть он представлял несколько иначе.
— Ты чё, тетка?
Незнакомка стукнула кулаком по столу, и тарелки зазвенели… Было странно, что ее маленькая пухлая ручка может быть такой тяжелой.
— Вызвать санитаров из дурки, и пусть тебя, психическую, заберут, куда надо! — неосмотрительно предложил Чувалов.
Уже через мгновение он жестоко пожалел о своих неосторожных словах, потому что дама, услышав о
Семену не раз приходилось бывать в опасных ситуациях, и он мало чего боялся в этой жизни, но вид вопящей и летящей на него рыжей женщины привел его в ужас. Он отшатнулся, пытаясь уйти от удара, и не сразу понял, что произошло нечто страшное и непоправимое.
А именно — разъяренная женщина схватила пистолет, лежащий на столе. Всего лишь на минуту Чувалов выпустил из рук оружие, и этого оказалось достаточно, чтобы коварная незнакомка смогла завладеть им.
— Ты чего, тетка, — пробормотал Чувалов. — Верни пистолет, это не игрушка!
— Настоящий, боевой? — поинтересовалась дама, помахав пистолетом.
Чувалов взмолился:
— Женщина, не надо им махать, как будто это эклер с кремом. Это оружие, и, между прочим, иногда оно стреляет! Не рассчитаете — и сделаете в ком-нибудь дырку!
— В тебе и сделаю, если не заткнешься, — разозлилась незнакомка.
Чувалов замолчал.
— Теперь вы у меня все попляшете! — мстительно пообещала она, с торжествующим взглядом усевшись за стол нога на ногу, не выпуская из рук чуваловский пистолет. — Ну вот теперь и поговорим! А теперь рассказывай, как ты моего мужа охмуряла! — И направила пистолет на Басю.
— Не знаю я никакого мужа! — с отчаянием выдохнула Бася.
Женщина, не опуская пистолета, вытащила из сумочки какую-то фотографию.
— А это что?
Бася вздрогнула — это была их с Эдом фотография, сделанная во время летнего отдыха на море.
— Как она к вам попала?
Дама усмехнулась:
— Если ты еще не поняла, тупица, я Марианна!
— Жена Эда? — вскрикнула Бася.
Марианна расхохоталась.
— Ну наконец-то! Итак, где мой муж? Отвечай, блудница вавилонская!
О-ля-ля, содрогнулась Бася, а на закуску — и впрямь бледный всадник апокалипсиса. Точнее, розовый.
Она, конечно, часто думала про жену любимого мужчины, и почему-то всякий раз в воображении возникала немолодая женщина, печальная и больная.
Эд избегал говорить о жене, и, в сущности, Бася знала лишь, что та много времени проводит в больницах.
Теперь-то ей стало понятно, что речь шла о психиатрических отделениях!
Она горько улыбнулась — все-таки Эд законченный подлец! Мало того, что бросил, так еще осчастливил ребенком и вдобавок подсунул ей свинью в виде на всю голову больной жены.
— Не знаю я, где ваш муж! И вообще не понимаю, что вы ко мне прицепились. Преследуете меня, угрожаете! Вот скажите — зачем вы мне звонили?
Марианна хмыкнула:
— Напоминала о себе! Чтобы ты не расслаблялась и знала, что я есть в твоей жизни!
— Да не знала я, что вы есть в моей жизни, — с отчаянием сказала Бася. — Я даже не знала, что вы есть в жизни Эда! Слышала, что существует какая-то жена и вроде она с приветом, но чтобы настолько…
Марианна опять сильно разволновалась, из чего Бася сделала вывод, что ей очень не нравится, когда ее называют безумной. Марианна даже пообещала немедленно прикончить того, кто еще хоть раз ее так назовет.
Бася заглянула в ее голубые водянистые глаза и поняла, что Марианна уже давно по ту сторону не только добра и зла, но и всех смыслов. То есть она действительно прикончит любого и даже не станет заморачиваться на предмет морали и нравственности.
Кажется, это поняли и все остальные. Во всяком случае, Чувалов с Иваном (не говоря уже о Соне) поглядывали на Марианну с явным испугом.
«Но, может, хоть какая-то искра разума осталась в этой голове? — не переставала надеяться Бася. — Надо бы рассказать ей о нашем с Эдом разрыве, глядишь, успокоится!»
— А позвольте узнать, отчего вы так обозлились лично на меня? — задала Бася наводящий вопрос.
Марианна ответила пренебрежительным взглядом — мол, не заговаривай мне зубы.
Бася не успокаивалась:
— Почему я-то во всем виновата? Между прочим, у Эда в любовницах кто только не значился! Почему вы именно ко мне прицепились?!
— Но ты была с ним дольше всех! Я давно про тебя узнала! Сразу заметила, что моего мужа будто подменили, опоили дурманом! Глаза блестят, пульс учащенный и смотрит в пространство. Ну, думаю, не иначе какая-нибудь ведьма его одурманила. И что обидно — воспользовалась, негодяйка, тем, что я в это время лежала в больнице!
Басе стало окончательно ясно: нет здесь никакой логики, и вообще ловить нечего — женушка Эда неизлечима.
Словно подтверждая худшие Басины подозрения, Марианна ни с того ни с сего принялась кричать. Пронзительно и долго. При этом она указывала рукой в сторону окна.
Барбара, схватившись за сердце, уставилась в направлении перста Марианны, однако же ничего сверхъестественного не узрела. Окно как окно. Штора, правда, не задернута… Чего она орет, эта психопатка?
— Видите, видите его? — спросила Марианна, перестав орать.
— Кого? — с отчаянием прошептала Барбара.
— Белый. С крыльями. Только что заглядывал в твое окно! — пояснила Марианна самым будничным тоном.
Барбара покачала головой, нет, не видели. Хотя дело так плохо, что, наверное, скоро и мы узрим… Белого. И непременно с крыльями.
— Скажите, а вам нравится розовый цвет? — неожиданно поинтересовалась Марианна у присутствующих.
Народ озадачился и даже задумался — а как правильно ответить, чтобы не навлечь на себя гнев женщины с пистолетом?