Под крылом чудовища
Шрифт:
– Я защищу её, – шепчу себе под нос.
Беру с другой полки банку с успокоительными и достаю таблетку. Кладу её в рот и иду на кухню, чтобы запить водой. Делая жадные глотки освежающей жидкости, я потихонечку прихожу в себя. Втягиваю воздух полной грудью и жмурюсь.
Что я хотела сделать до разговора с Аней?
Ах да!
Найти телефон и позвонить дяде… Он сможет помочь… Он ведь обещал, что не оставит нас.
***
Я долго не могу найти телефон, обхожу практически весь первый этаж, а потом вспоминаю, что оставила его на комоде в прихожей. Возвращаюсь туда, беру его в руки и трясущимися пальцами
– Дядь Серёж, это Саша, – говорю сразу же, как только он отвечает.
– Что с голосом? Что-то случилось? – обеспокоенным тоном спрашивает дядя.
– Дядь Серёж, – я кошусь в сторону зала, опасаясь, что Аня услышит наш разговор. – Приходил какой-то мужчина, он требует один миллион или освободить дом в течение суток. Он показывал мне расписку и закладную, подписанные Олегом, я не знаю, где взять деньги…
– Ничего не предпринимай, Саша! И никому не открывай дверь. Я приеду завтра вечером, и мы всё обсудим.
– Но у меня нет времени до завтрашнего вечера… Завтра в обед он вернётся, чтобы получить своё, – всхлипываю я.
Тот мужчина был убедителен в своих словах, и я боюсь, что, если не впущу его, он начнёт разбивать окна в доме.
– Не открывай никому дверь! Слышишь, Саша? В случае чего вызывай полицию. Я не в городе сейчас, улетел в командировку вчера ещё, как вернусь, сразу к вам.
Я киваю, глядя в одну точку на стене и понимая, что ничего не вижу из-за застилающих глаза слёз. В ушах поднимается противный гул, а в глазах снова темнеет. Я пытаюсь держаться, но выходит как-то слабо. Наверное, я всё-таки слишком слабая.
– Саша, ты слышала меня? Всё поняла? – Дядя волнуется.
Он любит нас с Аней и хотел забрать к себе на время, но его жена не позволила этого сделать, потому что ненавидела маму и нас с сестрой. Причин её ненависти я не знала, да и не хотела узнавать, наверное…
– Да… Я слышала. Я поняла. Спасибо большое, дядь Серёж. Я всё сделаю так, как вы сказали, – шепчу я и снова кошусь в сторону зала.
Я сделаю всё ради Ани.
Отключив телефон, я обхватываю себя руками и думаю над предложением того бандита. Если потребуется, то я соглашусь работать на него, только бы не оказаться на улице, только бы сестру не забрали в детский дом.
На глаза наворачиваются слёзы, стоит только вспомнить, что Аню хотели забрать органы опеки, но я не позволила им сделать это. Однако они дали нам всего лишь полгода. За этот срок я должна выйти замуж или найти хорошую работу. Только так я смогу сохранить своё маленькое сокровище. Мы с ней остались одни в целом мире, и надеяться не на кого. Я понимаю это после отказа дяди сделать что-то уже сейчас. Неужели у него нет друзей или знакомых, которые могли бы нам помочь? Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, взять кредит в банке? Вот только мне не дадут ничего, ведь я безработная студентка… А снять деньги с накопительного счёта мамы я пока не могу, потому что все счета заблокировали и теперь нужно ждать полгода до вступления в наследственные права.
Господи! Ну за что на нас свалилось столько испытаний в одночасье?
Слёзы бегут по щекам, но я тут же смахиваю их.
Нельзя, чтобы сестра видела меня такой. Она ещё совсем маленькая. Ей нельзя пережить ужас, который сейчас переживаю я.
Тяжело вздохнув, я иду в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.
– Саш, поиграешь со мной? – доносится голосок Ани из зала.
– Да, маленькая! Сейчас глазки умою и приду к тебе.
Я думаю, выйдет ли у нас завтра выстоять или лучше бежать без оглядки? Вот только куда бежать? Нам некуда пойти. Этот дом – единственное, что у нас осталось. И я должна защитить его любой ценой.
Глава 2. Даниил
Шея затекла, и я наклоняю голову из стороны в сторону до хруста, чтобы хоть немного размяться. Сидеть четыре часа в кресле самолёта та ещё штука. Давненько я не летал. Подзабыл уже, какое это «удовольствие».
Смотрю на слоистые облака, которые разрезаются металлическими крыльями, и думаю о своём брате. Олег никогда не был подарком, да и я сам, наверное, тоже… Интересно, как он меня встретит? Он точно не обрадуется, когда узнает, что я нашёл завещание родителей, согласно которому мне причитается компания, которую брат успешно загрёб в свои лапы. Это всё моё… И мне крайне любопытно, как братец теперь посмотрит мне в глаза?
Негромкий свист срывается с губ, и я пытаюсь взять себя в руки. Брат заставил меня бежать, как крысу, обвинил в гибели родителей. Как ему теперь спится ночами? Но ничего, скоро я возьму всё, что причитается мне. И даже больше. Я буду ломать его нервную систему, постоянно маячить перед его глазами живым напоминанием об ошибках, которые он сотворил.
– Все мышцы затекли, – слышу женский голос со стороны и инстинктивно оборачиваюсь в сторону говорящей девушки.
Её огненно-рыжие волнистые волосы немного растрепались, но в целом выглядит она вполне неплохо. Макияж всё ещё чёткий, наверное, использует дорогую и хорошую косметику. Наверное, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, то могли провести ночь в одной постели. Но не сегодня.
– Не могли бы вы чуть сдвинуть ноги? Я немного вытянусь, а потом сядете, как вам удобно, – улыбается она, глядя на меня.
Я выполняю просьбу, и она начинает извиваться, задевая меня то локтем, то коленом. Я демонстративно отворачиваюсь в сторону иллюминатора. Ненавижу, когда бабы вот так выстилаются перед мужиками. Решила соблазнить меня в самолёте? Ей больше делать нечего?
– Спасибо, – мурлычет женщина и откидывается на спинку кресла. – Меня Светой зовут, а вас?
– А меня Светой не зовут, – отвечаю и бросаю на неё возмущённый взгляд. – Но, если в своих фантазиях вы представляете именно это имя, можете обращаться ко мне так.
В моём голосе звучат нотки раздражения. Наверное, чем ближе я к заветной цели, тем сильнее ярость сковывает жилы. Мне хочется как можно быстрее посмотреть в лживые глаза брата. Этот час близок, и всё внутри кипит от напряжения.
– Могли бы сразу сказать, что знакомиться не хотите, – обиженно фыркает девица.
– Я все знакомства предпочитаю начинать с постели, где уже точно могу решить, хочу ли знать имя своей партнёрши и говорить ей своё, – холодно и цинично отчеканиваю я.
Грубо?