Под крылом дракона
Шрифт:
С момента встречи Сенери и Ксиона прошло два декадона. За это время девочка успела узнать, что отец знает юношу, потому что его старший брат – ясновидящий и потому что Ксион, несмотря на свою юность, является одним из лучших целителей Гиджиля и его окрестностей. Творить обычное бытовое врачевание, залечивая ссадину или царапину, могут все эльфы с помощью своей стихии-покровителя, но, когда происходят случаи серьезнее, требуется помощь специально обученного целителя. А склонность к целительству, так же как и способность к ясновидению, проявляется далеко не у всех. Кроме этого Сенери узнала, что младшая сестра
Раньше она никогда не задумывалась о времени, проводимом эльфами на острове, потому что при ней никто из близких на Лиол не отбывал. «Что чувствуют, когда возвращаются с Лиола? Сразу ли можно применять магию?» – размышляла Сенеренталь. Наконец она решилась спросить напрямую:
– А когда твоя сестра вернется с Лиола? Можно ли это знать?
– Она уже вернулась, – ответил Ксион.
– И что она? – заинтересованно произнесла маленькая эльфийка.
Ксион рассмеялся:
– Что именно ты хочешь узнать?
– Как она себя чувствует? Когда она сможет творить волшебство? Как она узнала, кто является её покровителем?
– В твоей семье при тебе никто не получал благословение? – понимающе кивнул Ксион. Эти внезапно возникшие вопросы, когда кто-то из твоего круга получал покровителя, были ему знакомы. Он вообще задумался о Лиоле не раньше, чем пришел его срок. Вроде бы все и так известно и понятно. Но когда сталкиваешься с ситуацией сам или через знакомых, обнаруживаешь, что не знаешь об этом почти ничего.
– Нет, – покачала головой Сенери, – и почему-то раньше я об этом не задумывалась.
– Если ты хочешь узнать об ощущениях после Лиола, то тебе лучше спросить мою сестру напрямую, тем более что мы почти дошли до беседки, где она любит коротать время с книгой. Думаю, что мы и сейчас найдем её там.
Они прошли до конца аллеи, свернули вглубь леса, и Сенеренталь ещё издали приметила, что в небольшой беседке сидит девушка. Сенери редко бывала в этой части поселения и теперь смотрела вокруг с удивленным восхищением: место и правда прекрасно подходило для уединения и размышлений, и девочка не могла понять, как она сама ещё не облюбовала этот уголок.
– Олоримэ! – обрадованно крикнул Ксион и, приглашая Сенеренталь следовать за ним, направился к сестре. Эльфийка подняла голову от книги, улыбнулась и встала, заложив страницу тонким серебряным пером.
– Познакомься, это Сенеренталь, – произнес эльф, дойдя до беседки.
– Здравствуй, Сенеренталь, – учтиво склонила голову девушка. – Несмотря на знакомство наших родных мы ещё не имели возможности быть представленными друг другу. Но я с большой радостью лично познакомлюсь с тобой!
– Олоримэ, я тоже очень рада знакомству! – немного опешив от велеречивых фраз, проговорила Сенеренталь. «У меня не получается так красиво изъясняться, – с сожалением подумала она. – Так, как это делают настоящие взрослые эльфийки…»
Действительно, Олоримэ являлась идеальным воплощением типичного образа эльфийки, сформированного в представлениях других народов. Кроме положенной красоты она обладала ещё тем спокойным, строгим и полным достоинства нравом, который за пределами Танмере почему-то приписывают всем эльфам. И
– Девушки, прошу меня простить, но я вынужден вас покинуть! Олоримэ, оставляю Сенеренталь тебе! – он ласково улыбнулся сестре. – Может, мы ещё увидимся сегодня! – кивнул он Сенери.
Олоримэ склонила голову, прощаясь с братом. Эльф вышел из беседки, раскрыл крылья и взлетел. Сенеренталь изучающе смотрела на девушку, нимало не стесняясь своего пристального взгляда, и Олоримэ, словно понимая её интерес, не одергивала новую знакомую. Наконец в мыслях Сенери наступил порядок, она вздохнула и отвела взгляд. Тогда старшая эльфийка произнесла:
– Ты хотела спросить про Лиол?
Сенеренталь кивнула.
– Это так видно по мне? – произнесла она.
– Об этом нетрудно догадаться, – улыбнулась Олоримэ. – Да и ты действительно не утруждаешь себя сокрытием эмоций.
«Разве это плохо?» – подумала Сенеренталь.
– Это не плохо, – словно в ответ на её мысли продолжила девушка, – просто не с каждым можно так себя вести. Ты ещё, видно, не встречала в своей жизни никого, кто бы имел по отношению к тебе недобрые намерения. Поэтому так искренна. Это правильно. Но иногда нужно закрывать душу. Даже в близости родных и друзей должна быть грань, которую никому нельзя переступить. Должно оставаться что-то, происходящее в твоей душе, известное только тебе и Создателю. Иначе сокровенное может потерять свою ценность.
Сенери слушала её с удивлением.
– А ты разве встречала кого-то с недобрыми намерениями? – спросила она.
– Нет, хвала Создателю, – покачала головой Олоримэ. – Я могу рассказать тебе, как чувствуют себя, вернувшись с Лиола, ведь ты же наверняка хотела узнать об этом в первую очередь? Поначалу отпечаток высших стихий настолько явственен, что в тебе начинают проявляться некоторые дары, доступные только высшим эльфам. Говоришь какие-то немыслимо мудрые вещи, которые сам не до конца понимаешь, потому что они опережают твой жизненный опыт. Становишься особенно чуток к проявлениям магии, предчувствуешь будущее, откуда-то точно знаешь, как правильно поступить в той или иной ситуации… Но, как говорят, эта необычайная светлость души проходит. И очень быстро, к сожалению. Даже я уже за десять дней ощущаю её гораздо меньше, чем сразу после пробуждения.
– А что там? – затаив дыхание, прошептала Сенеренталь. – Что там творится, в пещере у Солнечного камня?
– Этого никто не помнит, – ответила Олоримэ. – Да это и не нужно. Главное, что благословение свершилось, иначе я бы ещё была там. Однако мне кажется, что, несмотря на твой юный возраст, скоро придет и твоё время, – вдруг произнесла она. – Ты ещё не знаешь свой срок?
– Нет! – удивленно воскликнула Сенеренталь. – Мне ведь только тринадцать! Мне ещё даже летать нельзя!
– Я ненамного старше тебя. Мне семнадцать, – спокойно ответила Олоримэ. – Но я говорю то, что чувствую. А чувствую я в эти дни достаточно верно. Твой срок почти пришел.