Под крылом дракона
Шрифт:
Где пики ледяных гор сияют, как бриллианты…
А над черным морем, с навечно застывшими бурунами волн, возвышается каменная твердыня Ун Рам.
— Сможешь лететь? — шелестом врывается в его сознание. В голосе собрата тревога.
— Да, смогу. — Он старается не думать о том, что первый привал будет не скоро. И о том, что раны, нанесенные инквизиторской магией, заживают долго и мучительно. — Кто вас послал? — Мысленная связь вытягивает последние силы, но сейчас нет ничего важнее, чем узнать ответ. — Отец?
Собратья молчат. Они все слышали его. Ровно, в унисон стучат ледяные сердца.
— Гром Нира больше нет с нами, — отвечает тот, что летит впереди.
Дракон снова сбивается с потока. Грудь разрывает жгучая боль.
— Первородный умер, — говорит тот, что впереди.
— Умер… — подхватывают десятки голосов.
Нет! Замолчите!
Стремясь выбросить их прочь из головы, он молотит по воздуху крыльями…
Стрелой взмывает вверх…
Но и здесь, в морозной вышине, над снегом облаков, дрожат барабанные перепонки от слаженного, торжественного рева:
— Да здравствует новый Первородный!
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1
ТАЛЬЗАРСКАЯ АКАДЕМИЯ МАГИИ
Утро выдалось непривычно теплым и солнечным для скупой на ласку тальзарской весны. За окном покачивалась на ветру тонкая цветущая вишня, розовая ветка, как живая, билась в стекло. На разные голоса щебетали птицы. Сквозь широко распахнутые створки виднелась часть аллеи, засаженной пикообразными тополями, и высокие, гостеприимно распахнутые железные ворота.
Ректор Тальзарской академии магии Амадэус Крам, закинув ногу на ногу, сидел в кресле напротив окна и внимательно читал синопсис моего доклада. Светлые, чуть прищуренные глаза быстро скользили по строчкам.
Я широко зевнула, хрустнув челюстью, и устало потерла саднящие веки — сказывались бессонные ночи последних дней: сроки сдачи доклада поджимали, к тому же я выбрала весьма непростую тему.
Магистр Крам перевернул страницу, на каменно-спокойном лице не читалось ни единой эмоции, лишь холеные пальцы в легком раздражении постукивали по столешнице.
Отвернувшись, я скользнула глазами по богатому убранству ректорского кабинета: разнообразные картины в вычурных рамах и расшитые гобелены на стенах, две расписные вазы с вечнозелеными растениями, рядом с огромным книжным шкафом примостилась статуя — обнаженная девушка, льющая воду из кувшина. Магистр Крам считался большим знатоком и ценителем искусства. Впрочем, на мой вкус, ставший крайне аскетичным после знакомства с одним небезызвестным драконом, вся эта роскошь попахивала откровенной вульгарностью. Разумеется, подобные снобистские мысли я держала при себе.
Амадэус Крам отложил бумаги, откинулся в кресле и принялся раскуривать трубку. В этом мире курение не было ни зазорным, ни гибельным для здоровья — скорее даже наоборот, некоторые свойства здешнего табака помогали без вмешательства магии справиться с несложными болезнями, вроде простуды или легкого бронхита. Поэтому вид студента или даже профессора, курящего трубку прямо на лекции, никого не удивлял. К тому же табачный дым был ароматным и сладким.
Магистр смотрел на меня, чуть прищурившись, изредка пуская дымные колечки правильной формы. Я ждала каких-нибудь слов, но он молчал.
Как сказал бы Фудо, дело начинало пахнуть жареными лягушками. Шанс провалить доклад с каждой секундой становился все реальнее, отплясывая чечетку на могиле кропотливого трехмесячного труда. И тот факт, что я была протеже ректора, только усугублял ситуацию.
Неловко переступив с ноги на ногу, я откашлялась:
— Как уже было сказано, цель моей работы — доказать, что войну Крыла и Посоха развязали не драконы, а люди. Разумеется, Сенату магов было гораздо выгоднее заявить, что во всем виноваты крылатые, якобы не желавшие передавать смертным секреты магии… Но существует письменный документ, опровергающий эту версию, и я его нашла! Страница сто сорок пятая, дневник монаха из Акмала, цитирую: «Войска империи напали на тварь крылатую, полуразумную, мирно обитавшую в горной пещере близ моего монастыря…» Это произошло за месяц до начала войны, я сверила даты. Господин Крам, обращаюсь сейчас к вам не как к ректору, а как к человеку, не лишенному элементарной логики!
Магистр тяжело вздохнул, потерев переносицу. Я тут же благоразумно заткнулась. Наверняка уже не в первый раз я заставляю его недоумевать: какая химера дернула когда-то пригреть под крылом это всклокоченное рыжее чудовище, в чьей забитой всевозможной чушью голове со скоростью поганок после дождя то и дело рождаются «революционные» идеи.
— Я не приму твой доклад, Лис.
— Почему? — Я насупилась и решительно выпятила челюсть. — Есть и другие аргументы. Например, официальная версия гласит, что крылатые напали на нас из-за предательства дракона Громнира-Отщепенца, разболтавшего смертным тайну магии. Нелепость, признайте! Был ли хоть один очевидец использования драконами магии? Нет! А то, что они дышат огнем или льдом, — лишь особенность физиологии. Так какую тайну, рагхар меня побери, он мог раскрыть? Учитывая, что за долгие годы до этого люди уже использовали магию, пусть и не в таких масштабах…
— Не выражайтесь, студентка Крам, — холодно одернул меня ректор. — И не забывайте, где вы находитесь. А ваш доклад я не приму хотя бы потому, что он лишен правдоподобности и этой вашей хваленой «элементарной логики». Вам бы не наукой заниматься, а строчить романы для бульварной прессы!
Опустив голову под яростно сверкнувшими глазами ректора, я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь вернуть самообладание.
При всем желании не могу злиться на человека, заменившего мне отца, давшего свою фамилию и кров над головой. И безоговорочно поверившего сначала в ложь о потерянной памяти, а после — в правду, рассказанную сквозь горькие слезы.
Нужно отдать должное: Амадэус Крам, этот потрясающий человек, нисколько не удивился иномирному происхождению своей новой студентки. «Кто знает, Лис, — сказал он мне тогда, — возможно, и мы, жители Мабдата, изначально не принадлежали этому миру…»
Шел четвертый год моего обучения в Тальзарской академии. Несмотря на то что у меня были замечательные способности к магии, если верить господину Краму, я не собиралась забывать ни о Джалу, ни о своей клятве. Поступив на один из самых невостребованных факультетов — драконологию, я твердо вознамерилась найти все подводные камни событий минувших лет и докопаться до истины. Чего бы мне это ни стоило.