Под крылышком у ректора
Шрифт:
– Простите, это мой муж, - заметила Иви с улыбкой. – Он очень заботливый! А в особые дни, он просто очень-очень заботливый!
– Еще бы заботливый! Я чуть не умер, когда жил в твоем теле! – послышался голос. – Марш в постель!
– Одну минутку, о, воплощение зла и коварства, - отмахнулась красавица Иви. – У меня тут проблемка. Итак, давайте попробуем… Вот это! Русый! Только учтите! Эффект навсегда! Чем бы вы не красились до и после!
– Я согласна! – закивала я, принимая из рук флакон и тут же выпивая
Мы смотрели на пряди моих волос, которые так и оставались зелеными.
– Мы даже магическим растворителем пробовали, - прошептала я, видя, что ничего не работает.
– Спроси ее, она точно человек? – послышался мужской голос.
– А вы точно человек? – спросила внезапно Иви, пока я рассматривала свою прядь. А вдруг получилось?
– В смысле? – удивилась я. – Точно!
– Нет, просто у нимф и русалок… Точнее, у тех, в чьем роду были нимфы, дриады, русалки краска берется очень плохо, - заметила Иви. – Просто такое бывает.
– Нет, нет, нет, - замотала я головой. – У меня в роду не было магических существ!
Я отрезала прядку, протянув ее в руку Иви. Она исчезла, а я сидела, глядя на себя в зеркало.
– Хм… Это ваш настоящий цвет волос, - послышался голос. – Да, я вижу, что они были … хм… русыми. Но это была магия. Я даже такой не знаю! Можно, я оставлю волосы себе. Изучу, как следует! А вы оставьте свою печать, чтобы я связалась с вами.
Я отдала бумажку, глядя на зелень волос.
– Натуральный? – удивилась я, поражаясь новости. Как вдруг в дверь послышался стук.
– Ой, войдите! – дернулась я, перевернув пустую склянку. В комнату вошел ректор, закрывая за собой двери.
– Так, я поймался, дальше что? – спросил он, пока я рылась в своих бумагах. Нашла!
– Итак, - выдохнула я, прочитав их мельком. – Строение верхней части ту-туловища… Ой… Давайте я лучше… Эм… Два получу? А?
Я подняла глаза на ректора, а потом опустила их в бумажку. Там для примера была нарисован полуголый вампир в анфас и в профиль.
Ректор усмехнулся, расправляя крылья. Его рука поползла к горлу. Не сводя с меня глаз он расстегнул верхнюю пуговицу.
– Ой, - присела я на стул, чувствуя, как пылают мои щеки. – Может, лучше двойку?
– Какая двойка? – сверкнул глазами ректор, расстегивая пуговицы дальше.
Я просто примерзла к стулу, чувствуя, что не могу отвести взгляд от того, как он складывает крылья, чтобы стащить с себя сюртук. На всякий случай я моргнула и потрясла головой. В туалете послышался звук смыва и блаженный шелест.
Когда ректор потянул с себя рубаху, у меня перехватило дыхание. Волосы на голове зашевелились, словно живые, на щеках вспыхнул румянец, а брови полезли вверх.
Сорочка упала на пол, обнажая могучий торс. Его тело, казалось, было вытесано их камня.
«Дыши!»,– на всякий случай напомнила
Я тысячу раз осматривала голых мужиков, которых гордо именовали «пособием». Казалось, ни один торс в моей жизни не способен вызывать у меня стыдливый румянец, но нет… Но сейчас я краснела, как первокурсница при виде картинки с боевым магов, которому в бою оторвали самое ценное.
Я краем глаза посмотрела на вопросы, на которые мне предстоит ответить, и поняла. Если я отвечу на все вопросы, есть вероятность, что у нас будут дети.
– Итак, - прошептала я, севшим от волнения голосом. – Вопрос первый… Как вам удалось поймать не… нечисть? Нет, тут так написано!
Ректор смотрел на меня у улыбкой, пока я дрожащими руками схватилась за перо. Он был обнажен до половины, а я боялась даже посмотреть на эту самую половину.
– Это было днем. Я очень убегал, - мрачно заметил ректор, расправив роскошные плечи. Мне казалось, что меня можно выносить вперед ногами из Академии.
– П-п-понятно, - согласилась я, задумавшись. Ну, ладно, напишу, что осматривала днем.
– Д-д-дальше, - дрожащим от волнения голосом прочитала я, чувствуя, что руки меня вовсе не слушаются. Они то и дело норовили выронить бумаги на пол. – Изучить верхнюю п-п-половину чудовища. Нарисовать схему. Перечислить все особенности.
Я смотрела на крылья, которые наконец-то получили свободу, и делала неловкие штрихи пером, пытаясь зарисовать, как они крепятся к телу. Мне приходилось щурится, пытаясь все рассмотреть на расстоянии.
– Подойди и посмотри, - послышался голос, когда я лепила к человечку кривое крыло.
– Мне и отсюда п-п-прекрасно видно, - сглотнула я, дорисовывая человечку второе крыло.
– Дай посмотреть, - послышался голос, а у меня из под пера вырвали бумажку. Брови нахмурились, глядя на мой скромный рисунок.
– Крылья из задницы? Это что-то новенькое! Смотри! – произнес ректор, не сводя с меня взгляда. Он встал во весь рост, заставив меня задохнуться и закашляться.
– Сейчас, принесу стульчик, - выдохнула я, утешая себя, что это как бы пациент. И ничего тут такого нет…
Стульчик грюкнул об пол, а я взобралась на него, глядя на широкую спину, от вида которой у меня сердце начинало биться через раз.
Дрожащей рукой я провела по его спине, чувствуя прохладу кожи. По ощущениям было сложно понять, мышцы это или камень… Я смотрела на свою ладонь, на дрожащие пальцы и чувствовала, как обмираю. Если он сейчас шевельнется, я отдерну руку! Я вам клянусь!
– Все запомнила? – послышался голос ректора, а он посмотрел на меня в полупрофиль. И тут я заметила заостренное ухо, которое ввело меня в заблуждение. Острое, как у эльфа или вампира, спрятанное в прическе, оно напоминало острие копья.